Дверь с грохотом распахнулась, сильный рык, и я почувствовала, это мой медведь. Он пришел за мной. Ермил отскочил от кровати, пропуская зверя ко мне. Тот подошел, обнюхал и вопросительно посмотрел на Вольговича.
Тот как бы оправдываясь сообщил:
— Я лечил. Сам видишь.
Он жалобно заревел. И сердце у меня сильно сражалась. Я хотела сказать, что всё в порядке, но сознание окончательно покинуло меня.
***
Глаза я уже открыла в своей комнате, Лукерья сидела в уголке на стуле, что-то набирая на спицах. Я осмотрелась, Велесова нигде не было. За окном была ночь. Очень хотелось пить. Я прошептала:
— Воды…
Лукерья встрепенулась и направилась в мою сторону:
— Госпожа, вы очнулись… Что же это они с вами сделали… Жених ваш прибежал белее мертвеца, чуть всю душу не вытряс, всё спрашивал куда вы делись, а затем вылетел, словно ошпаренный.
А затем ворвался в чем мать родила, неся вас на руках, весь трясся, будто в лихорадке. Сказал дать отвар, как очнетесь, и ушел. Вот отвар-то, — поднеся к моему лицу чашку, сказала девочка.
Я приподнялась, вязала в руку чашку и приложилась губами, живительная прохлада наполнила моё тело. Полностью выпила, стало намного лучше. Развернулась к Лукерье и спросила:
— А разве твой жених не умеет превращаться в животное?
Лукерья вытаращила меня глаза и сказала:
— Что ты госпожа! А если б он превращался, я бы к нему под страхом смерти не приблизилась даже!
Я усмехнулась про себя её размышлениям, снова вспомнила медовый запах, прохладный медвежий нос, и так тепло, хорошо стало…
— Госпожа, в баню пора, — отвлекла Лукерья меня от моих воспоминаний.
Глава 34
Лукерья разбудила меня очень рано, в спешке сообщила, что великий князь вчера прибыли с женой и племянницей. И поэтому сегодня она придет только поздно вечером, так как будет помогать тетке на кухне. Чувствовала я себя очень хорошо, и в помощи уже не нуждалась. Мы быстро сходили в баню. А когда вернулись, в комнате меня ждал Егор. Вид у него был уставший, он стоял возле стола, держась за спинку стула. Я забеспокоилась. Лукерья быстро ретировалась, и мы остались в комнате одни. Он молчал. И я решилась первая на разговор:
— Что-то случилось?
— Нет, просто захотел увидеться, — с какой-то грустью произнес он.
— Я тоже рада тебя видеть, — нисколько не соврала я.
Он слегка улыбнулся. А затем спросил:
— Мы поговорили вчера с Ермилом, он посоветовал обучить тебя ткачеству, что скажешь?
— Можно попробовать, но я никогда этим не занималась, — предупредила я.
