— Никому не говори, что понимаешь язык, даже жениху. Надень мой амулет, он поможет.
— Но? — не понимая, спросила я.
— Он будет в опасности.
Я надела на себя амулет и прошептала:
— Рахагара.
Она похлопала по моему плечу и сказала:
— Сейчас меня пригласят.
Действительно, из неоткуда появилась длинноногая красавица и звонко произнесла:
— Ахрах Кира Бертрамовна.
Она встала, расправила плечи и двинулась в сторону двери. Как только двери распахнулись, на встречу Кхире вынырнул Велесов. Было видно, что он пытается погасить злость, как ранее в палате. Мне было не по себе. Я обхватила себя руками. Злость на лице Егора сменилась досадой и волнением, и он ринулся ко мне. Первое что он спросил:
— Саша, ты боишься меня?
— Что? Конечно, нет. Чего тебя бояться?! Я боюсь вашего ректора, уж очень много жути он наводит на всех остальных.
Велесов просветлел:
— Да, Афанасий Таносович умеет это делать, наводить жуть. А затем совершенно серьезно спросил:
— Ты когда-нибудь видела живых медведей?
— Нет, — немного задумчиво ответила я.
Велесов хихикнул, а затем добавил:
— Совсем? Никогда?
— Ну, конечно нет. У нас медведи не водятся, наверное. Я как-то не интересовалась этим вопросом.
— И в зоопарке не видела? — продолжал Велесов.
— Нет, когда мы ходили, медведей не привозили, — не понимая, к чему он клонит, продолжала я.
— Ясно, — не теряя энтузиазма продолжал он, — а хочешь увидеть?
— Нет, точно нет, — твердо отрезала я.
На что он намекает, что этот их Таносович оборотень-медведь или что? Я никак не могла взять в толк.
— Печально, — проговорил Велесов, и добавил:
— Всё-таки не отказывайся сразу…
— В этом удовольствии? — пыталась, съязвить я.
— Во всём, — как-то невесело произнес он.
Двери снова распахнулись, но Кхиры не было, на пороге стоял высокий статный мужчина, в темно-синем костюме аристократа двадцатых годов. У него было юное лицо, совершенно не соответствующее статусу ректора. Он тихим голосом произнес:
— Тихомирова Александра Олеговна, прошу в кабинет.
Голос у него был будто выцветший, не хватало звонкости. Но никого ужаса не возникало. Я двинулась в его сторону. Периодически посматривая на Велесова, который остался стоять возле дивана, с удрученным выражением лица.
Мы зашли внутрь, обстановка была всё в том же готическом стиле: красный бархат, темные шторы, резные полки, стол и стулья. Были и полки с книгами и антикварными древностями, но Кхиры внутри не было. Где же она?
Мои размышления прервал всё тот же бесцветный голос:
