Я засуетился. Решил перезвонить девушке и разузнать, о чём она хотела поделиться, почему передумала, но сам стал колебаться, всматриваясь в числа её номера телефона. Если сейчас услышу подозрения в трубку, смогу ли я их отвести?.. И пока я придумывал правдоподобную речь, в чёрной тихой спальне раздался звонок. Дана сама мне перезванивала.
Это выглядело странно, и я взволновался не на шутку. Словно озяб изнутри от ночного холода. Что если у неё не всё в порядке после сегодняшнего синтеза… Я тут же принял звонок, а когда поднёс телефон к уху, отмахиваясь от ужасных догадок, перебивающих одну другую, услышал короткий скомканный звук и понял, что звонок сброшен.
— Что происходит…
Угнетающая шипящая тишина насела мне на голову и сдавленную тревогой грудь. Я и без того потратил вечер на самосуд, пытаясь придушить навязчивую мораль, но ночные звонки и сообщения от подчиненных не могли означать добрый или случайный знак… От неё?.. Я понял, что у Даны что-то случилось, и к этому мы имели непосредственное отношение.
Скинув на пол домашнюю одежду, я снял со спинки стула брюки и принялся собираться, до конца ещё не понимая, куда. Зачем-то глянул на настенные часы, по-прежнему отчаянно бьющиеся на одном месте. Кинул дозвон, но теперь её телефон был отключен. Гнусное пиликанье я встретил со злобным недовольством и, когда потянулся за рубашкой, вдруг замер, обернувшись в строну коридора. Кто-то позвонил в дверь…
Полиция… Синие острые фуражки в моей квартире, унизительный обыск и компрометирующие вопросы. Собаки обнюхивают ящики, а молодой оперуполномоченный кривовато улыбается и косится в мою сторону, надрывно потроша документы. С такой яркой фантазией — стоило ли вообще начинать дело?! Я с силой взлохматил волосы, пытаясь добиться от себя хладнокровия, и тяжело вздохнул. Дана была такая тихая, скромная, отзывчивая на невинную ласку: неужели она бы и поняв что-то успела донести на красавчика-начальника за один короткий вечер… От очередного настырного звонка в дверь я опомнился посреди комнаты с расстегнутыми штанами и, взяв рубашку с собой, направился в коридор. Ночного загадочного гостя я собирался встретить с как всегда непревзойдённым равнодушием.
На пороге я рассчитывал увидеть бухого соседа или, на крайний случай, невменяемого Максима с прицепом неприятностей. Склонился над дверным глазком и всмотрелся в непроницаемую темноту на лестничной клетке: кажется, перегорела лампочка. Я затаился, тщетно стараясь вслушаться в шорохи и выкроить ещё немного времени, чтобы собраться с духом.
