Лесные были | страница 13

Мой приятель Савва Петрович был большой любитель удить ершей. Летом, чуть солнце склонится к вершинам зубчатых Уральских гор, он уже на берегу готовит свою маленькую долблёную лодочку.

— Куда, на камни или к пням? — спрашивают рыбаки.

Савва тряхнёт густыми длинными волосами и с добродушной, ласковой улыбкой ответит:

— Сегодня на пни, там ёрш хорошо клевать будет.

Почему на пни и почему обязательно там ёрш клевать будет, Савва никогда не объяснял. Знали одно, что он никогда не возвращался с ловли без крупных ершей.

Однажды ранней весной Савва начал рубить сруб.

— Что это ты, Савва Петрович, мастеришь? — интересовались соседи.

— Амбарчик делаю, — хитро прищурившись, отвечал Савва, любовно обтёсывая брёвна.

Но что за амбарчик, для чего — оставалось загадкой.

Только в апреле, когда начал таять лёд, Савва перевёз сруб на озеро.

Сруб этот был необыкновенный: из лиственницы, длиной и шириной в шесть метров, а высотой в полтора метра.

Дивилась деревня: что это Савва затеял? Гляди, лёд растает, утонет тяжёлый сруб. Пропадут труды у старика.

Пришёл тёплый май, и сруб утонул.

В то же лето, к немалому удивлению соседей-рыбаков, Савва выехал на ловлю ершей к тому месту, где утонул сруб. В тихие тёплые вечера лодка Саввы подолгу оставалась у сруба.

Первый год слабо клевали ерши. Но когда сруб покрылся слизью и на нём появился красный донный червячок-малинка — любимое лакомство ершей, начался большой лов. Теперь уже не один Савва сидел у амбарчика, а по нескольку лодок, сомкнувшись кольцом, стояли на месте лучшего ершового клёва.

Прошло много лет. В тёплые летние вечера около амбарчика Саввы Петровича рыбаки по-прежнему ловят светлоглазых ершей.

Мой приятель Николай Фёдорович нашёл в лесу маленького зверька.

— На собаку походит и на котёнка...— удивился он, рассматривая зверька. — А не то и не другое.

Зверёк рос и через месяц стал замечательным лисёнком.

— Вот так зверюга! — смеялся Николай Фёдорович. — Да это настоящий Лис Лисыч!

Осенью я зашёл со своим десятилетним внуком к Николаю Фёдоровичу. Лис Лисыч уже вырос. Это была красивая лисица-огнёвка.

При нашем появлении Лис Лисыч моментально юркнул под кровать.

— Он у нас нелюдим, — объяснила хозяйка Вера Петровна. — Я каждый день кормлю его, хожу за ним, а Лис Лисыч плохо и меня признаёт.

Мы вышли в другую комнату, а у Лис Лисыча остался десятилетний Роля.

Через некоторое время я заглянул в приоткрытую дверь.

Роля стоял среди комнаты, а перед ним, валяясь на спине и играя лапами, лежал Лис Лисыч. Он старался схватить зубами Ролину руку, но не кусал, а делал вид, что кусает. Вот Лис Лисыч легонько ударил Ролю пушистым хвостом по лицу и побежал вокруг стола. За ним побежал и Роля, стараясь поймать Лис Лисыча за пышный хвост. Но Лис Лисыч хитро водил хвостом перед носом Роли, а в руки не давался. Так они бегали несколько минут. Ко мне присоединились хозяева квартиры. Мы, притаившись, наблюдали. Вот Роля, видимо, утомился и сел на пол спиной к стене. Тотчас же около него улёгся Лис Лисыч и положил голову ему на колени.