— Итак, что у нас сегодня на повестке дня? — спрашиваю я.
— Не ожидай, что произойдет что-то безумное. То, что квартира твоей бывшей сгорела — это самое интересное, что произошло за этот месяц. Здесь не будет и близко таких преступлений и арестов, как в Чикаго.
— Меньше драмы — это то, что мне сейчас нужно.
Я переехал обратно, чтобы проветрить голову, побыть с отцом, и чтобы в участке не было моих старых коллег, которые ежедневно смотрят на меня с жалостью.
— Ты готов рассказать мне, почему ты снова сбежал и перевелся?
— Я нужен был отцу.
— Это я понял. Теперь ты готов рассказать мне о другой причине, по которой ты вернулся в место, куда поклялся больше не ступать? Если я помню, ты сказал, что твой отец переедет туда, когда придет время, когда он не сможет сам о себе позаботиться.
— С моей стороны было бы неправильно вытаскивать его из дома, который он любит.
— Ммм… — Он усмехается, глядя на меня. — Некоторые из нас, ребята, собираются в «Down Home» сегодня вечером, чтобы поиграть в дартс и выпить пива. Ты играешь?
Я киваю.
— Я бы не отказался выпить.
По радио передают, что на дереве застрял ребенок.
— Я же говорил тебе, — говорит Кайл. — В этом городе творится сумасшедшее дерьмо.
В Чикаго в каждую смену происходило как минимум по одной перестрелке. Я был свидетелем такого, чего никогда не забуду. Я потерял то, что никогда не терял.
Шрамы остались.
И у меня есть шрамы здесь.
Две женщины разрушили меня.
Одна, которой я отдал свое сердце.
Другая наказала меня за это.
ЛОРЕН
Когда я сажусь на пассажирское сиденье роскошного внедорожника Уиллоу, меня обдает струей кондиционера. Голова раскалывается, и я прикрываю глаза рукой, чтобы солнце не напоминало мне об идиотском выборе, который я сделала прошлой ночью.
— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть запасная пара солнцезащитных очков. — Моя просьба обернута в стон, и вздох покидает меня, когда она бросает пару на мои колени. — Ты мой самый любимый человек в мире.
Уиллоу смотрит на дом Гейджа, а затем на меня, когда я надеваю очки.
— Доброе утро, солнышко. А чей это дом?
Когда я проснулась, мансарда была пуста. Вид машины Гейджа на подъездной дорожке заставил мое беспокойство перебороть себя. Мне нужно было убираться оттуда на случай, если он решит нанести визит и завести разговор о прошлой ночи. Встретиться с ним с похмелья было невозможно.
Проблемой была не только встреча с ним, но и то, что я чувствовала. Я спала на этом старом, грязном диване лучше, чем в своей собственной кровати. Это пугало меня.
