Хотя Катя в корне была не согласна с такими методами мотивации, она любила свою работу. Историческое расследование, пусть даже начатое не по своей воле, пробудило в ней азарт исследователя. И она стала копать. Вскоре большая пробковая доска над ее рабочим столом сплошь пестрела стикерами и ксерокопиями старых газет и фотографий. Пришпиленные цветными кнопками листы бумаги были вдоль и поперёк исписаны таблицами, схемами и прочими ей одной понятными каракулями.
Однако с каждой новой попыткой восстановить события сорокалетней давности она словно упиралась в бетонную стену. Ответ на самый главный, мучивший её вопрос ускользал меж пальцев, как рыба на мелководье.
– Понимаете, Светлана Игоревна, – отчитывалась она директрисе на очередной планерке, веером выложив стопку бумаг. – Упоминания о капсуле времени есть в книгах, газетах, в телерепортажах, в интернете. Правда, все они однотипные и в основном копируют друг друга. Но никаких документальных свидетельств о месте закладки капсулы не сохранилось.
– Невероятно, – поджимала алые губы директриса и стучала наманикюренными пальцами по глянцевой столешнице раритетного стола из массива дуба, неисповедимыми путями попавшего в её кабинет. – А как же архив?
– В конце девяностых в архиве случился пожар. Все документы, касающиеся памятника, сгорели.
– А библиотека?
– В 2008 году, когда городская библиотека переезжала в новое здание, один ящик с документами был бесследно потерян.
– А может, и не один… Хорошо отмазались, – бормотала директриса, откидываясь в большом кожаном кресле.
– Что?
– Старожилов, говорю, опрашивали? Не может быть, чтобы не осталось очевидцев. Памятник строила целая бригада! На открытии присутствовала половина города! Хоть кто-нибудь да видел, куда засунули чертову капсулу?!
Успокоить директрису, которая после подобных бесед запиралась в кабинете, не желая никого видеть, Кате было нечем. Она сбилась с ног, разыскивая очевидцев, но всё без толку. Имена одних не сохранились, другие переехали, третьи умерли. А из тех, кого удалось найти, никто не помнил точное место. Словно какая-то повальная амнезия поразила жителей города, точечно ампутировав одно маленькое воспоминание о самом важном событии девятнадцатого октября 1978 года.
Но однажды ей повезло.
***
– Это был настоящий праздник, – говорил Виктор Павлович, и его взгляд ностальгически туманился. – Как сейчас помню: народу! Вокруг транспаранты с лозунгами, красные флаги… Собралась вся городская партийная верхушка. Речи сначала, как водится, говорили. Сам монумент белым полотном закрыли. А снять его доверили лучшим комсомольцам города. Это ж такая честь! И вот, помню, звучит гимн Советского Союза, к подножию стелы несут памятную гирлянду с красной лентой, стоит почётный караул из старшеклассников… Их в форму пограничников и матросов, помню, одели. А вечером пионеры из «Алого паруса» с зажжёнными факелами пришли.
