– Конечно закинем, – и указываю пальцем на холодильник. – Несите их сюда. И не забудьте помидорки помыть, кожицу снять и порезать, – добиваю аргументами. – И помельче.
– Ну что ты начинаешь сразу?! Да я просто предложил. Без них тоже вкусно… – мне показалось, или весь задор разом испарился из его голоса? И мужчина тяжело вздохнул? – Наверное…
Он что, расстроился?
Крепко стискиваю зубы, буквально выдавливая из себя, стараясь не прокручивать в голове вновь и вновь его потускневший голос:
– Ладно. Просто принесите…
– Ну, другой разговор! Момент!
Он бодро шагает к холодильнику и вытаскивает помидоры. Я как дурочка смотрю на его крепкую фигуру. Движения плавные, вальяжные. Никогда раньше не обращала внимания на это в мужчинах, но Мариб и правда движется как хищник: собранно, размеренно и плавно. Должно быть, он действительно спортсмен…
– А давай сыр ещё закинем?? – вопросительно хмурит брови, оборачиваясь.
– Если вы на завтрак хотели яичницу по своему вкусу, нужно было просто попросить.
Не могу сдержать весёлый смешок. И озорно смотрю, как мужчина кладёт передо мной томаты.
На кухне уже слышится потрясный запах, и я быстро начинаю разделывать помидоры.
И тут чувствую горячее дыхание за ухом и мгновенно напрягаюсь. Откладываю нож в сторону, когда правым бедром неожиданно чувствую крепкую руку. Мариб опирается запястьем о столешницу, прикасаясь к моей спине. А другой рукой с левой стороны подаёт сыр, поднося к моей груди. И тем самым заключает в ловушку своего тела и рук. Меня мгновенно обдает жаром. А отодвинуться некуда.
– А я не привык просить, – тихий шёпот пускает мурашки по спине.
Почему он так на меня действует? Ни один мужчина ещё не вызывал такую бурную необъяснимую реакцию.
Я уверена, он чувствует, как я замираю, видит, что мне неловко, понимает, что нечем дышать. И знает причину этого…
Я нервно облизываю пересохшие губы, боясь повернуться, да и вообще что-то ему говорить. Он все оборачивает в свою пользу. Любое мое слово будет использовано против меня.
Дрожащими пальцами забираю сыр с раскрытой ладони, замерев в одном положении. И с трудом сбивчиво из легких выталкиваю ответ:
– Да… Конечно… Я положу сыр, если вы так больше любите…
Горячее дыхание продолжает щекотать шею, а у меня по позвоночнику как будто медленно начинают спускаться волны напряжения и тёплой слабости.
– Только это нужно поскорее сделать… – намекаю, что ему неплохо было бы отодвинуться.
– Хорошо, – раздаётся сбоку бодрый, как всегда насмешливый, голос, – могу сыр порезать. С ножами у меня дело обстоит намного лучше, чем со сковородками.
