Ее подбородок дрожит, а во взгляде вина. Неприкрытая. Острая. И осознанная.
Я мгновенно подбираюсь. Даже боль как будто стала притупляться. Физическая.
– Прости меня, – она едва шевелит губами, но я слышу тихий ответ.
Внутри что-то падает и вдребезги разбивается. Да и вообще, этого внутри, кажется, больше не существует. Ее взгляд уже мне обо всем сказал. Она причастна. Она лгала. Предала мое доверие. Безграничное… Это она дала им зацепку.
Чья-то рука тяжело опускается на плечо, и меня отталкивают в сторону, но я вырываюсь и ору что есть мочи:
– ПОДОЖДИ!
– Пошёл! Быстрее! Или на носилках хочешь уехать?!
– ПОДОЖДИ, Я СКАЗАЛ!!!
– Прости меня, пожалуйста! Я не хотела! Я не знала! Правда! – ее крик бьет в солнечное сплетение. Ее голос мне снился во снах. Весь свет на ней сошёлся. А теперь словно все померкло. И, кажется, не для чего больше жить.
– Спала со мной тоже по наводке? – гнев мгновенно тухнет, а голос становится безжизненным и сухим. Хуже всего, что она пытается оправдаться. А мои запястья тем временем заключаются в холодный бездушный металл. И меня тянут назад.
Она в панике делает шаг ко мне, протягивая руки.
– Нет конечно, это другое! Это здесь ни при чём! Я… прошу, выслушай! Позволь объяснить!
– Некому больше объяснять. Ты была для меня всем. Я на других женщин даже не смотрел, – послушно шагаю туда, куда меня ведут. Уже как будто и неважно, куда. – Но теперь…
– Пожалуйста!
За что, моя хорошая? За что, моя звездочка…?
Она рвётся ко мне, но ее останавливают. Я ненавижу себя за это, но даже сейчас хочется позвоночник наружу вытащить тому ублюдку, что позволяет себе к ней прикоснуться.
– Мариб, ну пожалуйста! – в истерике машет головой, все ещё пытаясь вырваться. Но после моей фразы ее глаза округляются в неверии, а потом меркнут, и она оседает на землю, прикрывая искривленный рот дрожащей рукой.
– Но теперь даже имя мое забудь.
Я не боюсь.
Вдох-выдох.
Мне не страшно.
Ещё один медленный вдох, и станет легче. Дрожь уйдет.
До боли сжимаю ладони в кулаки.
Он мне ничего не сделает. Совсем ничего. Я надеюсь…
Крепко стиснув зубы, не слишком уверенно толкаю вперёд массивную дверь. Пара шагов, и сердце замирает от ужаса.
Гомон в помещении вдруг стихает. В эту же секунду я ощущаю на себе десятки любопытных взоров. И каждый из них – мужской. Липкий интерес почти осязаемо скользит по моей фигуре, облепляя ее жадными взглядами.
Вижу высокомерные ухмылки на озлобленных лицах. Остатки моей смелости мгновенно растворяются под напором тяжелой неприязни.
