«Я родилась в 1875 году в городе Дубно Волынской губернии». Отец ее был выходец из Чехии. Приехал в Россию в 1862 году из Брно в группе переселенцев. Звали его Заяц Иосиф Иосифович.
Ольга Осиповна хотела, чтобы ее дети получили образование.
— Когда две старшие дочери, Надя и Катя, окончили сельскую школу, — рассказывала мне Островская, — встал вопрос: что делать дальше? Учиться нет средств. Алексей Иванович достал справку о том, что его отец был участником Севастопольской войны, и с этой справкой повез девочек в город Острог. Их приняли в городское училище на казенный счет.
Старшая дочь Надежда, окончив к шестнадцати годам курсы учителей, получила звание учительницы и была послана в село Боложовка на Западной Украине. Вскоре Надежда Алексеевна вышла замуж и поселилась с мужем под Петербургом. В 1920 году она умерла от тифа.
Вторая дочь Островских, Екатерина, тоже стала учительницей, вернее, помощницей учительницы, и работала в соседнем селе. Тоже рано вышла замуж, но разошлась с мужем. Впоследствии Екатерина Алексеевна вышла замуж вторично; в 1926 году она с мужем и дочерью жила в Шепетовке.
Старший сын Ольги Осиповны Дмитрий десятилетним мальчиком был отдан в учение в город Острог к хозяину Ферстеру.
— Осталась я одна с Колей, — вспоминала Ольга Осиповна. — Но сердце рвалось ко всем. Поэтому часто мне приходилось оставлять Колю одного. Особенно болела душа о Мите. Ведь ему только десять лет… и я чувствовала, что ему несладко живется у хозяина… Иногда в одну ночь, всеми правдами и неправдами, я добиралась до Острога, чтобы взглянуть на Митю.
Однажды иду по улице и вижу: мальчишка несет железо на плече, сам грязный, только глаза блестят. Присмотрелась — Митя! У меня ноги подкосились. Позвала его, а он не остановился. Я за ним. Он бросил во дворе железо и сказал: «Все равно уйду от хозяина!» Спрашиваю: «Что случилось?» Он поднял рубашку. Смотрю — весь в синяках. Рассказал, что пьяный мастер ночью послал его за водкой, стащив с постели. Митя не хотел идти, тогда хозяин стал топтать его ногами, ударил в живот.
Услышала я это, заплакала, стала успокаивать сына и обещала прислать отца. Дома рассказала все мужу, а он говорит: «Что ж тут делать, ведь ему нужно учиться».
На другой день иду я в погреб за картошкой, смотрю — стоит Митя, грязный, и стонет. Ввела его в избу, выкупала, уложила в постель. У него отеки на животе, страшно смотреть. Я хотела подать в суд, но поняла, что ничего этим не добьюсь…
