— То есть меня ты тут тыкал мордой, что я *блан тупой озабоченный, а сам…
— Такой же, ага, — пожал я плечами, признавая наличие у себя той же степени тупости и озабоченности. — И говорю тебе об этом честно и сразу.
Лёха отвернулся и помолчал с минуту. Потом фыркнул и мотнул головой.
— Ну знаешь ли, после того, как ты на Ксюху рычал тут зверем, твои шансы ее на спину уложить очень близки к нулю.
— Посмотрим.
— Слушай, а если она… — он поморщился, но не слишком убедительно, — на самом деле окажется сукой злобной и настоящей преступницей по натуре, а не такой… какой кажется…
— То это никак не помешает мне переспать с ней, как думаю и тебе. Разве нет?
Так, наоборот, будет даже легче наверняка. Никаких сраных угрызений совести.
— Ладно, звоню Леонову. Остальное потом, — кивнул Лёха и нажал на вызов, одновременно переходя на громкую связь.
— Салют, Бобров! Как раз тебя набрать хотел. Пересечемся где, или вам так все зачитать?
— Читай, тем более что у нас к тебе новый запрос на инфу внезапно образовался, — ответил Лёха.
— Бобровы, вы там ничего не попутали? Ничего, что я и так иду на должностные нарушения, разглашая…
— Леонов, с нас магарыч! Вот прям целую поляну накроем!
— Да ну вас, типа я вымогаю. Ладно, слушайте. Рубцова ваша два года назад фигурировала в качестве свидетельницы обвинения в одном деле с тяжкими телесными со смертельным исходом. Потерпевший, а после и жертва — ее однокурсник. Обвиняемый — муж.
— Чей? — ляпнул, мотнув башкой брат.
— Ну, бля, не покойника же. Бобров, не тупи. Муж бывший, на тот момент еще действующий, вашей Рубцовой в замужестве Швец.
Мы переглянулись с братом, ощутив себя дураками. Нет, а чего хотели? Типа только нас, что ли, при виде нее торкает, а раньше кругом слепые одни ходили?
— Так чего там, типа смертельный любовный треугольник? — проворчал я.
— Рубцова на следствии божилась, что ничего подобного. Якобы парень просто рядом шел, что-то они там по учебе обсуждали, а мужик ее накинулся без предупреждения и стал избивать его зверски. Ей, кстати, тоже досталось тогда. И в процессе она показания давала, что он ее избивал систематически за все про все и вообще без повода. Патологический ревнивец с садисткими замашками и все такое. Она даже справки предоставляла из травмы, но у этого Швеца, мужа ее, маман там пробивная и небедная и наняла адвокатов ушлых, так что их в качестве доказухи его агрессии и социальной опасности не приняли. Обернули все так, что Рубцова эта — вертихвостка, аморальная личность и мужика довела, аффект и тому подобное. Дали ему, короче, всего четыре года.
