Ясинский не подписал этот документ. Он положил столько сил на подготовку восстания, рисковал свободой, даже жизнью, Хлевинский же явился на всё готовое! Но дело важнее всего, и Якуб встретился с новоиспеченным главнокомандующим. Тот утвердил его план, приказал возвращаться в Вильну и начинать. С рапортом к Костюшке отправили шляхтича Покубяту, а Ясинский поехал в Вильну – на свой страх и риск…
В город он проник под видом трубочиста; узнал об аресте своих ближайших помощников; разыскал всех участников заговора, оставшихся вне подозрений, провел тайное совещание в Антоколе. Каждому назначил конкретную задачу: майору Нелепецу – арестовать генерала Арсеньева, майору Собескому и капитану Гавлясинскому – захватить русскую гауптвахту. Помимо литовского гарнизона, можно было рассчитывать на пять сотен гражданских, которых заранее снабдили ружьями, пистолетами, саблями и обучили пользоваться оружием. В общей сложности тысячи четыре… Вечером 22 апреля все приготовления были закончены, и Ясинский перебрался в арсенал.
В половине первого ночи дали выстрел из пушки. Тотчас зазвонили колокола в костелах и униатских храмах, темные улицы наполнились народом; зазвучали выстрелы и призывы к оружию; завязались сражения между русскими и поляками. Ясинский на сером коне носился по всему городу и появлялся в самых опасных местах. Он был и при атаке на дом Арсеньева, и при аресте Коссаковского, и на Ратушной площади, где изрубили русских гренадер и бомбардиров, – приказал запереть триста русских солдат, захваченных на гауптвахте, в костеле Святого Казимира, а на ворота костела нацелить пушку. В три часа всё было кончено. Все старшие офицеры перебиты либо взяты в плен; только капитан Тучков, знавший польский язык, сумел выбраться из города под покровом темноты; он и принял командование всеми русскими войсками, каким удалось спастись, – пехотой, конницей, казаками. На рассвете русские артиллеристы, стреляя зажигательными снарядами с Погулянки, устроили пожары в десяти разных местах и взорвали пороховой склад. Атака повстанцев окончилась неудачей: казаки заманили польских военных и горожан прямо на пушки, их выкосило картечью. К вечеру Тучков всё же решил отступить и направился в Гродно, сжигая все селения на своем пути… Гедройц припозднился и не смог захватить русскую артиллерию ни в Вильне, ни на марше в Гродно. Генерал Елинский, командовавший двумя татарскими уланскими полками, не пожелал признать Костюшку начальником восстания, поскольку не получил в этом подтверждения от короля, и отказывался выполнять его распоряжения. Елинского арестовали, но из-за этого под Вильну не пришли татары. Ясинский стал новым комендантом Вильны и вместе со всеми присягнул Всемогущему Богу и Святой Троице в том, что будет служить Отечеству своей жизнью и имуществом и сделает всё возможное для защиты народа. Огласили Акт восстания народа Великого княжества Литовского: кто не с нами, тот наш враг; победа или смерть. Выбрали Литовскую Раду, создали Уголовный суд, Депутацию по снабжению, Депутацию Общественной безопасности, Депутацию Общественного имущества… Огинский, за день до восстания бывший на званом вечере у генерала Арсеньева, отказался от своей должности подскарбия великого литовского и княжеского титула, прося отныне именовать его «гражданином»; его тотчас избрали в повстанческий Временный совет. «Да здравствует свобода, да здравствует родина, да сгинут предатели!» – кричал он. Вошел в Совет и Хлевинский, которого тогда в Вильне не было, но уже не с титулом главнокомандующего. Временным командующим литовскими вооруженными силами, вплоть до установления связи с Костюшкой, Литовская Рада назначила Ясинского. Якуб отправил к Начальнику своего адъютанта – Игнация Ходкевича: уведомить о произошедшем, просить помочь Литве пушками, амуницией и деньгами.
