— Ну тогда заходим, чего стоять-то? — предложил я.
Старушки на подъездной лавочке как по команде повернули головы к нам, не переставая, впрочем, грызть свои семечки, но мы с Галей сделали вид, что не замечаем их вообще. Когда Галя открыла дверь, мне в нос ударил достаточно характерный запашок… ну если вы имели дело с очень пожилыми людьми, то поймёте…
— Убираешься-то ты тут с какой частотой? — на ходу спросил я у Гали.
— Ты не поверишь, но три раз в неделю точно. Вот моя бабуля, — и она отдёрнула занавеску, отгораживающую что-то вроде ниши — там лежала сморщенная маленькая бабушка.
— Всё ясно, — вздохнул я, — двигаться-то она хоть немного может?
— Обеими руками владеет, — ответно вздохнула Галя, — а остальное у неё нет, не двигается.
И в этот момент моя голова тихонько сказала мне в ухо:
— А знаешь, что, Лётчик…
— Что я должен знать, голова? — так же тихо справился я у неё.
— А попробуй её исцелить… вдруг получится.
— Ты что, умом тронулась, голова? — ошарашенно спросил я, — где я и где исцеления? Зачем народ смешить?
— Ну не получится, скажешь, что случай сложный, а так-то… что тебе терять? Парализованная старушка ведь никак в твои планы не вписывается, да?
Я мысленно прокрутил варианты своих дальнейших действий и мысленно же махнул рукой, где наша не пропадала.
— Вот что, Галюша, — обернулся я к ней, — полотенце у вас тут есть какое-нибудь?
— Есть, конечно, — недоумённо ответила она, — и не одно. А зачем тебе?
— Принеси пожалуйста… и ещё одеколон. Или духи, парфюмерию, словом, какую-нибудь.
Галя без дальнейших вопросов скрылась в санузле и вернулась с полотенцем в одной руке и духами «Красная Москва» в другой.
— Годится? — спросила она, протягивая мне всё это.
— Вполне, — ответил я, — а теперь знаешь что… посиди пять минут на кухне. Пожалуйста. Да, и скажи, как бабулю-то зовут.
— Верой Ивановной, — ответила Галя.
И духи, и полотенце я чисто для отвода глаз попросил, не нужны они мне были никак. Проконтролировал уход Гали на кухню и притворил дверь туда, на всякий пожарный. Потом повесил полотенце на спинку кровати, а духи поставил на приставной столик с таблетками и стаканом воды.
— Ну что, дорогая Вера Ивановна, сделаем попытку исцелиться, согласна?
Бабушка прохрипела что-то непонятное.
— По глазам вижу, что согласна… лет-то тебе сколь? Никак не больше семидесяти, рановато в могилу собираться, верно? Смотри сюда, — и я показал ей ладонь левой руки, — внимательно смотри.
А далее я начал плавно водить этой ладонью вверх-вниз и вправо-влево, выгибая её в разные стороны.
