Стандартная советская стеклянная коробка, на излете развитого социализма любили такие строить. Возле входа скромная табличка под стеклом «Редакция телеканала „Сети Энска“», внутри суровая вахрушка рядом с турникетом.
— Ты к кому, дорогой? — так начала она беседу.
— Мне бы в коммерческий отдел, объявление заказать надо, — сразу встал на деловые лыжи я.
— Ааааа, — поправила она очки, — тогда это тебе не сюда, а во двор, там отдельный вход есть.
Я пожал плечами и передислоцировался во двор — действительно, был здесь ещё один вход почти с торца здания. Таблички никакой не висело. Вахтёров тоже видно не было.
— Добрый день, — поздоровался я сразу со всеми двумя обитателями комнатушки, открывшейся мне за входной дверью. — Насчёт объявлений это к кому?
— Ко мне, — вяло отозвался мужчина средних лет в косоворотке (!)… я ещё подумал — тайный сторонник общества «Память» что ли тут обосновался? — Давай своё объявление.
Я и выложил ему нацарапанное недавно, с припиской о спонсоре.
— Желательно бы, чтобы в «Вечер трудного дня» попало, — добавил я, — и крутить пять дней подряд.
— Триста за одно объявление, полторы за пять, за крупный опт скидка — итого с тебя тыща двести, — подсчитал мужик сумму на калькуляторе. — Что-то я про этот концерт ничего не слышал, — добавил он в конце.
— Так неожиданно всё случилось, только вчера согласовали приезд, — пояснил я. — У меня есть пятьсот, можно, я остальные завтра занесу?
— Можно, — согласился он, но тут у меня в мозгу появилась одна идея.
— А как бы мне с вашим начальством поговорить? — спросил я. — Есть одна мысль по поводу этого концерта.
— Сейчас я позвоню, — не стал выкобениваться мужик.
И позвонил, после чего предложил пройти мне через выход в этой же комнатушке направо.
— На третий этаж поднимешься, там будет табличка «Директор информационного вещания Стеклов В.Н.», с ним и поговоришь. Квитанцию я тебе на обратном пути выдам.
По дороге я ухитрился расспросить случайного встречного сотрудника, что означают эти буквы В и Н — оказалось Владимир Николаевич.
— Можно? — приоткрыл дверь я после стука.
— Заходи, не бойся, — раздался изнутри зычный голос.
— Здрасть, — с ходу протараторил я, — я Саша Летов, мы вместе с горкомом комсомола организуем в городе концерт Цоя и Гребенщикова, пришёл пообщаться на этот предмет. — И я плюхнулся на гостевой стул.
— Не части, — строго указал мне редактор. — Давай ещё раз помедленнее.
Я повторил, мне не жалко.
— Что-то я ничего про это не знаю, хотя мне по должности положено, — ответил он, когда, наконец, переварил информацию.
