Шикарно.
Очень шикарно. На эту встречу должен был прийти не помощник юриста, а настоящий партнер. Теперь я поняла, почему Линда Хантли так усмехалась, когда рассказывала мне об этой встрече. Она чертовски ненавидела меня. Ей не нравилось, что я проработала в фирме пять лет и что ко мне относились с уважением, несмотря на то, что я была лишь скромным помощником юриста.
Она ненавидела меня, потому что я вызывала у нее много неуверенности в себе.
— Я начинаю волноваться, — сказала я, направляясь к лифту, прикусив внутреннюю часть губы.
Правда ли я волновалась? Я позвонила лишь потому что именно так поступила бы взволнованная невеста. Но внутри меня не было никакого волнения. Я почти не думала о нем весь день, за исключением того момента, когда сработал внутренний сигнал тревоги, сообщающий, что пришло время позвонить и сыграть свою роль. Мой жених не вернулся домой прошлой ночью, я не видела его со вчерашнего утра, с того сухого, нерешительного поцелуя, который он подарил мне перед тем, как выйти за дверь.
— Я иду на встречу, — продолжила я. — Так что, возможно, ты не сможешь дозвониться до меня еще часика два. Но, надеюсь, что увижу тебя дома. Я…
И оборвала себя, собираясь произнести три слова, которые в последнее время становились все более и более прогорклыми. Как долго я произносила их, ничего не чувствуя? Чувствовала ли я вообще когда-нибудь?
— Надеюсь, с тобой все в порядке, — быстро сказала я, повесила трубку и вошла в лифт.
К тому времени как я добралась до верхнего этажа, Пит полностью исчез из моих мыслей.
***
Офисы были огромными. Элегантными. Все было выдержано в темных, теплых коричневых тонах. Диваны в зале ожидания были недешевыми, шикарными, стильными и удобными. На журнальном столике не было ни пылинки, а вместо потертых журналов годичной давности на нем лежали книги. Классика. Я взяла «Грозовой перевал», перелистывая страницы. Первое издание стояло у меня на книжных полках в квартире — когда я перестала называть квартиру своим домом? Это одна из моих любимых книг. Мне нравилось, насколько мрачными, ненавистными и неприятными были персонажи. И что мертвые на самом деле не умирали, они преследовали живых по пятам. Хитклифф выкапывал кости Кэтрин, чтобы быть ближе к ней. Такая любовь была больная. Неестественная. Но завораживающая. Соблазнительная. Одержимые жаждой мести, стремлением к превосходству, они оба умерли несчастными, тоскуя друг по другу, проклятые выбором, который заставила их сделать любовь.
