Сидевшая рядом со мной женщина отложила газету «Нью-Йорк Таймс» и подняла голову.
– Я также могу помочь с судебными исками, иммиграционным статусом, развеять темные чары, избавить от проклятья, снять сглаз и одолеть любые дьявольские силы, доставляющие вам проблемы!
Он прошелся по всему вагону, завязывая и развязывая свой халат.
– Я позабочусь о вашей боли, – продолжал он. – Я помогу преуспеть в бизнесе, в спорте и даже сдать экзамен!
Из кармана халата он достал стопку визиток кремового цвета и протянул одну мне. На ней было написано:
«Али
Вы знаете, что я могу помочь.
Вы знаете, где меня найти».
Я отложил книгу и уставился на визитку. Я не был суеверным человеком, но на мгновение мне захотелось помечтать о том, что моя жизнь может мгновенно измениться к лучшему. Вдруг это был какой-то знак свыше? В конце концов, мне действительно нужна была помощь. Я не был готов к тем запредельным эмоциям, с которыми связана медицина, и мне срочно требовалось найти хоть что-то – какой-то нравственный ориентир, какой-нибудь антидепрессант – что угодно, чтобы справиться со взлетами и падениями, которые преподносила работа в больнице. Что, если Али действительно был каким-то источником мудрости, который мог бы дать мне полезный, пускай и неожиданный, совет для моей карьеры?
Я теребил визитку между большим и указательным пальцем, думая о том, как отреагировала бы Хезер, если бы я предложил Али переехать жить к нам, как вдруг сидящая рядом женщина коснулась моего колена газетой:
– На прошлой неделе, – прошептала она, – этот парень продавал конфеты в поддержку юношеской баскетбольной лиги.
После очередного беспорядочного утра, проведенного за осмотром пациентов, получением результатов лабораторных анализов и за анализом клинической картины на их основе, Байо отвел меня в сторону. Я подготовился к непростому разговору.
– Нам нужно поговорить, – сказал он. Я специально смотрел ему прямо в глаза, но он избегал моего взгляда. Это было необычно. Байо был человеком, способным обработать ошеломительный объем информации и тут же в ней разобраться. Должно быть, он уже знал о том, что случилось с Гладстоном.
– Ага, – согласился я, готовясь услышать обвинения или объяснения.
Он тем временем молчал, так что заговорил я:
– Когда я увидел зрачки…
– У тебя плохо получается докладывать, – прервал меня Байо. – Поработай над этим.
По мне прокатилась волна облегчения:
– Я это уже понял.
– Суть в следующем, – пояснил он, бросив взгляд на свой пейджер. – У тебя есть всего несколько минут, прежде чем мы потеряем интерес. Каждое слово на счету.
