Я схватил бумажное полотенце и приложил его к лицу. Я должен вернуться к работе. Денис нужен центральный катетер, чтобы получить смесь медикаментов, которые могут спасти ей жизнь, и каждая секунда, проведенная мной в ординаторской, задерживает ее лечение. Когда минуту спустя я зашел в отделение, Байо уже приступил к установке катетера. Пока я надевал перчатки и одноразовую сорочку, центральный катетер уже был поставлен.
– Иди домой, парень, – посоветовал Байо, выйдя из палаты. – Возвращайся, когда будешь готов к работе.
Я замотал головой, вспомнив одни из первых слов, услышанных мной от него: «Мы должны работать сообща. Без командной работы тут никак».
– Серьезно, – сказал он, окинув взглядом отделение. – Иди. На сегодня больше особо работы нет. Иди.
После нерешительного протеста я отправился домой, раздумывая над тем, как мое отсутствие может отразиться на остальных. Что они подумают? Выйдя на 79-й улице, я пронесся мимо нашего крупного консьержа из Восточной Европы, махнув ему рукой, прежде чем он успел сказать хоть слово. Хезер еще не вернулась с работы – она принимала пациентов в поликлинике. Квартира была полностью в моем распоряжении. Скинув с плеча рюкзак, я высыпал его содержимое – стетоскоп, белый халат и маленький справочник под названием «Карманная медицина» – на пол в гостиной, рухнул на диван и проспал беспробудным сном всю ночь.
Наутро я проснулся от детских криков под окном, и меня снова начала охватывать тревога. Как я собираюсь пережить предстоящий день? Я не был эмоционально готов к такому. Ситуация была серьезной, ужасной. В голове сыпал град вопросов. Что случилось с Карлом Гладстоном после того, как он покинул отделение? Что я скажу Байо? Следует ли мне просто сохранить тот телефонный звонок в секрете и жить дальше? Это вообще возможно? Если кто-то узнает, грозит ли мне судебный иск? Я представил на мгновение, как мне придется рассказывать людям, что я был врачом всего два дня и уже случайно убил пациента. От этой мысли меня снова чуть не вывернуло наизнанку.
Достав одежду из шкафа, я сделал глубокий вдох и вспомнил одну приятную деталь: сегодня после обеда мне предстояло покинуть отделение кардиореанимации, отправиться на другой конец 168-й улицы и провести первый рабочий день в поликлинике. В рамках своей медицинской подготовки я должен был научиться разбираться с повседневными жалобами, такими как боли в спине или насморк. Многим ординаторам тяжело давался переход к более размеренному рабочему ритму, в том числе Байо, предупредившему меня, что практика в поликлинике будет самой утомительной частью моего медицинского образования. Другим ординаторам нравилось в поликлинике, потому что они могли отдохнуть от безумного ритма работы в больнице. После всего, через что мне только что пришлось пройти в отделении кардиореанимации, возможность провести день, спокойно общаясь в кабинете с пациентами, которым не угрожает смерть, казалась божьей благодатью.
