Скайлер хмыкает. В ночной тишине этот звук кажется чересчур громким и оскорбительным.
Я поднимаю на него взгляд.
- Что-то не так?
Даже не смотрит на меня. Упрямо вперед на дорогу, набирая скорость. А у меня внутри словно мотор заводится. Начинает раскручиваться, заводя внутри невидимый механизм.
Что за привычка эта постоянно молчать, когда я с ним разговариваю?
- Что, Скайлер? Что ты хочешь мне сказать?
Прищуренный взгляд пригвождает меня к месту. Его челюсть сжимается, а плечи напрягаются, но он без единого слова возвращает взгляд на дорогу.
Чтоб его!
- Слушай, Скайлер, это уже перебор. Со своими дружками ты общаешься нормально. С Сибиллой тоже прекрасно, улыбаясь ей так, что солнце теряется на фоне твоих ухмылок. Но я хоть убей не понимаю, чем заслужила такое твое отношение ко мне. Что я тебе сделала, чтобы так на меня смотрел? За что ты меня так ненавидишь?
Выпаливаю практически на одном дыхании всё, что накопилось.
И тут он наконец отвечает. Точнее даже не отвечает, а выдавливает сквозь зубы, будто даже этих слов я не достойна:
- Я тебя не ненавижу, Оливия. Я тебя презираю! Ну что, пора применять урок воспитания от Скайлера))) А то сама Оливка не выпутается)))
Если бы я сейчас не сидела, то точно присела бы.
От возмущения начинают гореть кончики ушей.
- Презираешь? – выкрикиваю, поднимая на несколько тонов голос, - Это ещё почему?
Скайлер резко уводит машину в сторону, обгоняя плетущийся впереди Ниссан и меня кидает вправо. Вовремя упираюсь ладонью в стекло, иначе точно приложилась бы головой.
Это что вообще такое? Он всегда водит осторожно, а сейчас намеренно это сделал?
Во все глаза смотрю на тикающую бомбу, а он снова молчит. Только зубы крепче сжал отчего желваки на острых скулах ходуном заходили.
От него злость прёт и меня же подпитывает, как от солнечных батарей.
- Скайлер, я тебе вопрос задала. Я тебе ничего не сделала, чтобы ты меня презирал.
- Ничего. И мне ничего не сделала. И окружающим. Ты одно сплошное ничего, Оливия.
Сказал, а как будто по щекам отхлестал. Ровно, как Сибилла немногим ранее, назвав меня никем.
Рефлекторно сжимаю кулаки. Внутри уже вулкан извергается и течет по венам, артериям, с шипением оставляя от каждой горсть пепла.
Господи, я никогда ещё не чувствовала себя такой злой. Будто всё, что сидело внутри вырвалось наружу и захлестнуло меня с головой. Я словно захлебываюсь в собственных эмоциях, барахтаюсь не понимая, как выплыть.
- Что это значит? – выдавливаю сквозь крепко сжатые зубы.
