Мамбетов умолк, а Александр Дмитриевич сделал вид, что внимательно рассматривает посуду в стенном шкафу.
— Что же не спрашиваешь, аксакал, почему мы на удочку Нечая клюнули? Да потому, что уж больно хотелось ему верить. Тем более преступники, даже сознавшись, часто не торопятся вернуть похищенное: мол, потом, после отсидки, пригодится. Ну и понятно, еще соседи подвели. Республика-то не наша, свои-то нераскрытые все наизусть знаю, а у соседей — о чем сообщат. Я там, в Андижане, спрашиваю, почему сразу о разбое не телеграфировали, приметы преступников не передали? Отвечают: думали, мол, свои, надеялись, что вот-вот раскроем.
Касым хлопнул в ладоши, и сразу же появилась Айгуль с новой порцией дымящихся пельменей, поставила миску на стол, хитро улыбаясь, присела в реверансе и исчезла.
— В общем, хотел этот Нечаев на время укрыться в нашей тюрьме, пока андижанцы ищут его на свободе. Он думал, что сторожа зарезал насмерть. А тот в больнице, уже поправляется. Обрисовал приметы Нечаева и его соучастника. Кстати, сообщника его действительно Валентином зовут. Схватили его сегодня местные ребята. В общем, не удалось Нечаеву «разменять срок». Как у вас говорится: «Нет худа без добра».
Дорохов знал этот воровской прием. Преступники, совершив серьезное «дело» и чувствуя, что на их след напали, стремились попасться на какой-нибудь мелкой краже, а затем охотно в ней сознавались. В этом был смысл, они получали меньший срок наказания. Освободившись, извлекали из тайников припрятанные раньше ценности и жили себе припеваючи. Правда, чаще всего на них тоже находились мудрецы, и «размен» не помогал.
— Меня насторожили кое-какие детали, — сказал Дорохов. — В частности, готовность к признанию этого опытного рецидивиста. На очной ставке с Морозовой он показал умение «правдиво» врать. А главное, мне захотелось выяснить, откуда у Нечаева появились деньги еще до кражи.
— Что же ты мне сразу не сказал?
Дорохов улыбнулся:
— Я хотел, Касым, да ты отказался. Советуйся, мол, со своим ребром. Помнишь?
— Помню, Искандер, помню.
— Кстати, показания Нечаева все равно следовало проверять, и я решил, что будет лучше, если вы сами доберетесь до истины. Ведь в нечаевскую версию не ты один верил, а и все твои работники.
— Правильно, Искандер! Стал я ломать голову, что же тут за «размен»? Ведь есть смысл менять большой срок на маленький. Не мог же допустить Нечаев, что за кражу денег из кассы мясокомбината он меньше пятнадцати лет получит?
