После завтрака ходил охотиться... подстрелил одного какаду... какие красивые птицы...
Майор Росс приказал одному из своих капралов высечь веревкой Лиз Морден за грубость, допущенную в отношение капитана Кэмпбелла... капрал взялся за нее не на шутку и выдрал от души, чему я был весьма рад... Лиз Морден давно нарывалась на неприятности...
В Воскресенье, как обычно, тысячу раз целовал твой портрет... был сильно напуган молнией, которая ударила прямо рядом с моей палаткой... несколько каторжников бежали.
Подходит к столу и делает запись.
Если меня скоро не произведут в старшие лейтенанты...
Входит Гарри БРЮЕР.
РАЛЬФ. Гарри?..
ГАРРИ. Я увидел свет в вашей палатке и...
РАЛЬФ. Я тут кое-что записывал в дневник.
М о л ч а н и е.
Что-нибудь случилось?
ГАРРИ. Нет.
П а у з а .
Я просто так зашел. Поговорить... Уж если бы я писал дневник, то вышло бы томов десять, не меньше. Да, десять... Как мы путешествовали с Капитаном, а нынче его превосходительством генерал-губернатором... Вот так, ни больше, ни меньше. Он теперь армиями командует, города возводит. Я-то по-прежнему зову его просто "капитан Филлип". И ему это нравится. Да, Ральф... А еще война в Америке. А до этого - моя жизнь в Лондоне. Не скажу, что это была жизнь праведника, Ральф.
П а у з а.
Смотрю я на этих бедолаг каторжников и говорю себе: "Ты, Гарри Брюер, мог бы оказаться среди них, если бы вовремя не подался во флот". Офицеры и так поглядывают на меня свысока, а узнай они, что я был казнокрадом...
РАЛЬФ. Гарри, о таких вещах лучше не говорить вслух.
ГАРРИ. Ваша правда, Ральф.
П а у з а .
Капитан, конечно, кое о чем догадывается, но он хороший человек, и в людях он ценит совсем не то, что все остальные.
РАЛЬФ. Что вы имеете в виду?
ГАРРИ. Трудно сказать. Ему нравятся необычные люди. Ральф, вчера ночью я видел Хэнди Бэйкера.
РАЛЬФ. Гарри, вы ведь его уж месяц как повесили.
ГАРРИ. У него на шее болталась веревка. Ральф, он вернулся.
РАЛЬФ. Все это вам померещилось. Мне самому иногда привидится что-то, а потом кажется, что это было на самом деле... Но это только кажется.
ГАРРИ. На корабле мы слышали, как вы во сне зовете свою Бетси Алисию.
РАЛЬФ. Не смейте произносить ее имя в этом Богом проклятом краю!
ГАРРИ. Даклинг опять от меня нос воротит. Это все Хэнди Бэйкер, я знаю. Я его видел так же ясно, как сейчас вижу вас. Он говорит: "Ты меня повесил, а Даклинг все равно хочет только меня". Я говорю: "Ну что же, по крайней мере твой дрючок повеселился напоследок". А он мне: "По крайней мере мой дрючок молодой и крепкий, и ей это нравится". Я кинулся на него, но он исчез. Только он вернется, я знаю. Я не хотел вешать его, Ральф, не хотел...
