Был ментальным грозным остриём.
В конце сменилось положение
Тех дел, что стали предрешением.
Игре конец! Долой враньё!
Пора убрать своё гнильё.
А ведь взглянув со стороны,
Можно было сохранить мосты.
Мечты, надежды – их я упустил
И на тропу ошибок наступил.
Улетели дни, прошли года,
Но осталась ты со мною навсегда.
Крики, ссоры – всё нам нипочём.
Важно то, что мы с тобой вдвоём.
А начало положил момент,
Бьющий с сердцем точно в такт;
Холодной вьюгой повернулся.
Горячей страстью обернулся.
Однако страшная могучая судьба
Расставила всё по своим местам.
Осталось время мне потратить впрок,
Чтобы не вкусить своей души порок…
Человеческое восприятие легко обмануть. Нередко оно обманывает нас, однако это может стать главным сигналом, предписывающим делать что-то.
Холод. Тьма. Припоминаю, что перед сном окно я не закрывал. Тело, в отличие от головы, ещё не проснулось. Так не хочется вставать, однако и мёрзнуть желания нет. Живу я один: ни девушки, ни семьи. Снова и снова эта мысль не даёт мне покоя. И каждый раз, как в бесконечном сне, лёжа в холодной постели, я обращаю внимание на то, с каким усилием стены в квартире давят на меня.
И вот, наконец-то, я двинул своей рукой. Нагретое место потерялось – по телу побежала прохлада. А ведь точно… Окно… Следовало бы его закрыть. Глубокий вдох. Я открываю глаза. Тьма. Ничего не вижу. Провожу кистью по лицу. Снова ничего. Сердце застучало, даже стали слышны удары в ушах. Взяв рядом лежащий телефон, я включил экран. Ничего. Как так?..
Тем временем комната уже покрылась льдом. Тело обратно занемело, я уже не чувствовал какие-либо прикосновения. Ни рядом лежащее одеяло, ни кофта, надетая на меня, не согревали.
Неожиданно, на малую часть кратчайшего мгновения, моей руки коснулось что-то горячее, обжигающее. ''Окно''… Собравшись с силами, я всё-таки поставил ноги на пол. В полной тьме, несмотря на открытые глаза, спотыкаясь о мебель и разбросанные на полу вещи, мне удалось нащупать окно. Я закрыл его, но холодный ветер не исчез. Мои глаза были направлены в окно, в надежде увидеть хоть что-нибудь. И им удалось. Где-то внизу, в полной тьме горел маленький, еле заметный огонёк.
Так и оставшись в кофте и шортах я поплёлся к выходу. С каждым шагом становилось всё страшнее. Хотя мне эта темнота стала более или менее привычна, и я перестал спотыкаться на каждом шагу, волнение только усиливалось: мои глаза открыты, а идти приходиться на ощупь.
