– теперь можно.
Пожилой учёный снял с себя пиджак, и стал расстёгивать рубашку.
– ну вот, дружок, мы и добрались. И пусть я побыл немножко в роли чемодана, мне это даже понравилось.
Бережно извлёк человек из-за пазухи птицу, ласково погладил пёрышки на крыльях юного баклана.
Птица доверчиво сидела в его ладонях, и задумчиво смотрела на океан. Огромный и сияющий, бесконечно синий, таинственный и такой глубокий, океан отражался в глазах юного баклана, а морской воздух щекотал его клюв.
Пожилой учёный опустил птицу на песок.
– ну, пришло время размять лапки, дружок.
Шмяк. Затёкшие лапки юного баклана погрузились во влажный песок, песчинки прокатились по перепончатым изгибам. Маленький баклан поднял голову и расправил крылья. Он добрался до океана. У него получилось.
Пожилой учёный опустился на песок рядом с сыном и наблюдал за бакланом.
– знаешь, людям свойственно давать имена всему, что они любят, называть как-то по-особенному тех, кто им дорог и близок. Мне кажется, пришло время дать этому птенцу имя. Как ты думаешь?
– имя для меня выбирала Мама. А ты…. Никогда не называешь меня по имени. Почему? Я не настолько близок тебе, как этот несчастный баклан?
– сынок. Я очень виноват перед тобой и твоей мамой. И очень обязан тебе за последние годы моей жизни. Но, привязанность к птице не сделает меня слабым и уязвимым, а потеря тебя станет для меня слишком большой трагедией. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, но позволь хотя бы попробовать загладить мою вину? Давай начнём с чистого листа, сынок. Здесь.
***
Солнце медленно опускалось в воду, золотые и красные блики танцевали на воде и на облаках. Два человека сидели на берегу океана, они сидели так близко друг другу, что касались плечами. В угасающем свете дня можно было заметить, что на колене одного из людей пристроилась птица. Она спрятала голову под крыло и тихо дремлет под шорох волн, под неспешные беседы, что ведут друг с другом люди. Птице хорошо и спокойно. И кажется, что так будет вечно.
