– Выпустит? – наивно спросил Иван, чем вызвал поистине гомерический смех толстого копа.
– Он тебя все равно посадит, – полицейский вынул платок и вытер набежавшие от смеха слёзы. – Потому что ты при любом раскладе – виновен!
– Можно мне сделать звонок? – обратился к нему Иван.
– Нельзя. – коп достал из ящика стола бутерброд и приготовился его употребить в пищу.
– Почему нельзя? Мне по закону полагается один звонок!
– Сынок, – полицейский наконец-то отправил в огромный рот сразу полбутерброда, – потому что законы в этом участке устанавливаю я, понял?
Вторая половина бутерброда исчезла вслед за первой. Коп вытер рот рукавом рубашки и продолжил:
– Теоретически, ты позвонить, конечно, можешь и я должен предоставить тебе такое право, но вот моя практика показывает, что такого рода звонки часто бывают сообщникам шпионов, а те, в свою очередь меняют свои планы и, очень часто помогают таким преступникам, как ты. Ладно, хватит разговаривать. Пошли в камеру.
Весь этот разговор Иван прокручивал от нечего делать, сидя на жесткой койке камеры и от бессильной злости на самого себя за то, что все планы по оперативной доставке сбились на неопределённое время. Ага, лет так на десять – пятнадцать, как сказал полицейский. Задание Норка было не то, что не выполнено, а катастрофически провалено. Вдобавок, сам фактум находился не при нём, а среди вещественных доказательств его злодейских «преступлений», которые, с легкой руки местного законодательства, могли испортить ему всю дальнейшую жизнь. Перспектива попасть в тюрьму на долгие годы явно была непригодна для молодого, растущего организма Ивана, который бурчанием подсказывал ему, что в заключении кормить будут точно неважно.
Дверь камеры внезапно распахнулась, и явила взору Ивана знакомого толстого полицейского, который сделал приглашающий жест:
– Выходи и следуй за мной.
Настроение у толстяка было ниже плинтуса и исходило от его широкой спины на целый метр, что подтвердилось, когда Иван зашел вместе с ним в ту же самую комнату, где был пару часов до этого.
Коп молча показал ему сесть на стул и, углубившись в свой планшет, начал что-то строчить на сером экране.
Через несколько минут, он закончил, посмотрел ничего не выражающим взглядом на Ивана и сказал:
– Я не знаю, кто твои приятели, парень, и как ты им сообщил, что ты здесь, но честно тебе признаюсь, что в моей практике это первый случай.
– Какой случай? – Иван нетерпеливо заёрзал на стуле.
