– «Лин»,– добавил я третью букву, и у нее тут же получилось воспроизвести ее.– «Гу»,– продолжил я. Она произнесла нечто вроде «кэ», я покачал головой и повторил, акцентируя внимания на сложенных в трубочку губах: «Гу».
У нее получилось немного лучше: «ку». Прогресс есть, я снова повторил несколько раз изучаемый слог. В конце концов, у нее вышло как надо. Я показал жестом, что повторяю пройденное: «Лингу» и у нее вышло сказать очень похожие звуки, хотя и с явным акцентом. Я решил идти сразу до конца и назвал все буквы оставшиеся полностью: «арум». Она постаралась повторить, получилось что-то вроде «адум». Во время упражнения ее глаза светились ярким желтым светом, который отдавался теплом в моей груди. У меня сбилось дыхание на несколько мгновений. Она стояла напротив меня и смотрела только в мои глаза и на мои губы, не обращая внимания на окружавших нас гредков, суетящихся по самой оживленной улице города. В голове отдался до боли знакомы голос, принадлежавший Кальеру. Время замерло для меня, голоса вокруг превратились из нестройного хора в загустевшую кашу, по спине пробежал строй мурашек, обустроив лагерь на затылке. Но спустя всего несколько секунд все снова пришло в норму: отряд мурашек покинул театр военных действий, густые голоса вновь обрели текучесть и подвижность.
Я посмотрел на свои руки – они дрожали. Семя сомнения упало где-то в глубине души и укрепило свои корни в моей голове. Все вокруг казалось таким нереальным теперь, когда я открыл глаза и осознал. Моя пауза затянулась – я увидел это по сморщенному лобику моей подруги, а взгляд превратился из любопытного в беспокоящийся. Я погладил ее по голове, проводя рукой по шикарным каштановым волосам, и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и расслабилась, охотно подставляя свою головку под мои поглаживания.
На меня накатило чувство тревоги, что если я закончу обучать ее, то… В общем, чувство подсказывало, что ни в коем случае я не должен закончить этот урок. «Лингуарум»,– тем не менее, повторил я полностью весь материал урока. «Лингуарум», вырвалось из ее прекрасного рта с непередаваемым акцентом, но достаточно отчетливо. Меня охватила буря внутри, равной которой я не ощущал прежде, уж точно не в этом мире. Тогда я не выдержал и поцеловал ее.
Первый порыв Маэль был направлен на отстранение от моего внезапного действа, это я списал на неожиданность, потому что после того, как ее сознание обработало случившееся, она обвила своими руками мою шею и крепче прижалась ко мне всем своим телом, которое источало приятный аромат грецких орехов, смешанных с лимоном. Теперь в моем теле пылал пожар, раздуваемый ее ответной реакцией. Я мельком взглянул по сторонам и к своему удивлению никого не обнаружил вокруг нас: тактичные гредки посторонились, не желая становиться свидетелями, и тем более помешать нашему поцелую.
