– Знаешь, Маэль… я видел, как ты умирала бесчисленное количество раз…
– Я тоже видела как ты умер. Я… я безумно обрадовалась, когда ты появился в моей камере с довольным выражением лица. Но потом я поняла, что это был не ты, и потом снова был не ты… Ты всегда умирал на моих руках и от… моей магии. Они сводили меня с ума долгие вальмы, подтачивая веру в себя… У них получилось.
– Как ты запомнила все их иллюзии?
– Они и не хотели, чтобы я забыла… В этом весь смысл.
– Интересно… Со мной у них вышла накладка, когда они обнаружили, что я не забываю ничего.
– Думаю, что им нужно было узнать, каким способом ты прибегаешь к магии, вот они и стирали память, чтобы ты продолжал повторять нужные им действия.
– Мне до сих пор кажется, что сейчас мир поплывет размытыми красками перед глазами…
– Мне тоже…
Я взглянул на нее и увидел, что она дрожит всем телом, хотя было тепло. У меня не было никакой накидки, поэтому я обнял ее и положил ее голову себе на плечо, а свою ладонь на ее, держащую рычаг управления, чтобы она успокоилась и расслабилась. Ее слезы быстро намочили ткань накидки, но я ее не прерывал, лишь, молча, давал возможность выплакаться, потому что понимал, что она чувствует. Через несколько минут она заснула беспокойным сном, изредка вздрагивая, будто просыпаясь.
Мы летели на протяжении нескольких часов. За это время пейзаж внизу изменился кардинальным образом: от начального леса не осталось и следа, уступив место массивным горным хребтам, которые фактически отрезали путь любым пешим путешественникам, на восток они тянулись до самой линии горизонта, и заканчивались немного западнее нас. Мы пролетели над ними, чуть ли не касаясь пологой вершины днищем нашей флатки. Казалось, что один неаккуратно положенный валун может стать причиной катастрофы, но снежные шапки остались позади без приключений.
– Скоро мы пересечем границу с землями Урендо,– сказала Маэль. Она проснулась и выглядела намного свежее, сон явно пошел ей на пользу.
Под нами растелились красивые долины с озерами и речками, луга, на которых цветы сливались в полотна разных красок: красные, желтые, зеленые, фиолетовые и других немыслимых цветов. Водоемы попадались то огромные, на много длин разлившиеся, то небольшие, на несколько десятков шагов, словно лужицы.
– Смотри, граница уже видна,– и она указала вниз, на какой-то свет, струящийся, из земли.
– Что это такое?– Спросил я.
– Граница территории, я же говорю.
– Я имею в виду саму эту стену света.
