– Над нами развернули купол темноты. Он не пропускает, практически, солнечный свет. Так иногда делают для подобных праздников.– Беззаботно сказала моя спутница.
– Знаешь что любопытно,– продолжил я,– что все это мне не показалось странным: я и не обратил внимания на эту перемену, как будто это что-то обыденное.
– Вероятно, ты не первый раз это видишь, и подсознательно знал об этом,– ответила Маэль,– или, быть может, на темной стороне темнота – это норма. Еще я слышала о существовании деревень, точнее небольших поселений, где половину цикла вальмов светит солнце обычно, а на другую половину они используют эти купола, чтобы была сменяемость темноты и света, как когда-то, в старые времена, когда земля еще крутилась быстрее. Хотя, откровенно говоря, это скорее слухи, чем что-то правдивое, не думаю, что такие поселения действительно существуют, эти купола довольно дорогие для каждодневного использования.
Тем временем праздник уже подходил к концу, океан под нами начал понемногу растекаться, образуя бурные реки на прилегающих улицах; Маэль повела флатку вниз и приземлила ее рядом с тем местом, где происходили главные действия: откуда запускали фейерверки и акробатов и все прочее. Мимо нас проходили гредки с веселыми лицами, один из них подошел к нам и спросил:
– Вам понравилось представление?
– Очень,– в один голос воскликнули мы,– это было потрясающее зрелище,– продолжила Маэль,– невероятное,– подхватил я.
– Нам всем это чрезвычайно приятно,– несколько смущенно проговорил гредка, обводя глазами организаторов за своей спиной, которые суетились, разбирая всякие вещицы и унося их,– на вас упали световые точки?
– Да,– снова сказали мы вместе.
– Оно и не удивительно,– благодушно улыбнулся он.
– Почему? Что это значит?
– Искра Жизни.
– Что искра жизни?
– Значит, что Искра Жизни в вас есть. Я и говорю, оно неудивительно.
Про искру жизни я не понял, ведь если мы существуем, то живем, то в нас и должна быть искра жизни, но почему не на всех упали эти точки? Я решил спросить об этом Маэль чуть позже.
Я взглянул на Маэль, на ней промелькнула тень страха, задержавшись всего лишь на долю секунды, но я решил, что мне показалось. Я обратился к нашему собеседнику:
– А что это был за праздник, в честь чего?
– Праздник Ночи. Это древний сакральный праздник в честь света и радости,– ответил он и попрощался с нами, сославшись на большое количество работы. На площади оставались малочисленные гуляки, но, в целом, она уже опустела; над нами, словно пробиваясь из-за облаков, выглядывало солнце, становясь все ярче: снимали купол.
