Тан-Тлух ощутил, как пробуждаются застывшие жилы. Этот, в одежде Предков, не был страшен. У него не-было ни лука, ни топора, и он улыбался улыбкой слабого — так, обнажая зубы, щерятся синекожие, живущие за рекой. Охотники, лежащие в траве, зашевелились: они тоже уловили в голосе Того, Кого Ждали Предки — слабость. Более медлить было нельзя.
— Я, Тан-Тлух, Ветер-В-Лицо, говорю: если ты пришел из Леса Предков, прикажи Внемлющему отдать нам Прямой Огонь!
Улыбка на лице Слабого стала еще шире.
— Одичали вы, однако. С топорами бегаете. Ладно, теперь все. Скоро домой поедете, потомки!
Тан-Тлух по-прежнему понимал не все слова, но ясно чувствовал, что Пришелец воистину слаб. Речь его была быстра — так не говорит сильный. И Ветер-В-Лицо уже знал, что следует делать, но, прежде чем сделать, нужно было спросить еще об одном, о том, чего не знали даже самые мудрые старики.
— Тот, Кого Ждали Предки, знающий запретные имена! — медленно и торжественно проговорил Ветер-В-Лицо, глядя прямо в синеватые, словно утреннее небо, глаза. — Я, Тан-Тлух, хочу слышать: почему семь поколений ушли, ожидая, и лишь к восьмому пришел ты, один, без пищи и целебных снадобий?
Пришелец спрятал улыбку. Глаза его потемнели, и голос стал глуше. Он уже не казался слабым, и это было опасно.
— Ты пойми, брат, ведь никто ничего не знал. На «Астарте» шли добровольцы. Первый прыжок, понимаешь? А связь… ведь двести лет тому, какая тогда связь была, только эта рухлядь. — Пришелец показал на Говорящий Камень. — Сейчас только руки дошли до вашего сектора. А ведь искали, и как искали. Так что уж не вините Зем…
Он не договорил. Резко щелкнула тетива, и не знающая промаха стрела Тан-Тлуха, восьмого потомка Крюгера, вошла ему в глаз по самое оперение, опрокинув Чужого на замшелые ступени.
Тело в серебристой одежде сползло вниз, несколько раз дернулось и замерло.
Опустевшими глазами посмотрев в лицо Тан-Тлуху, Гаан, шестой из рода О'Хара, медленно опустился на колени, подставляя затылок узкому лезвию топора. Глухой удар! — и Внемлющий лег рядом с Тем, Кого Ждали Предки, обняв мертвеца, словно пытаясь защитить от топоров.
— Инклинч, Большой Медведь из рода Свенсон!
Тан-Тлух произнес имя бесстрастно, не оборачиваясь. Он знал, что отныне его слово не прозвучит зря.
— Я говорю: Инклинч из рода Свенсон пойдет в Дом Завета и принесет мне Прямой Огонь!
Он недаром назвал именно это имя. Из всех Любимцев Силы один Инклинч был равен ему — а число медвежьих когтей на ожерелье у него было, может быть, даже большим, чем у Тан-Тлуха. Но сейчас он покорно вскочил с травы и торопливо вбежал в страшный Дом, куда доныне не было дороги людям пяти родов. Он скрылся за дверью и был там долго, а когда вышел — в вытянутых руках его лежало короткое топорище с прозрачным наконечником и слегка срезанным книзу краем.
