Поэтому, перекинув камеру за ремень через плечо, я перелез и оказался внутри.
Сова испуганно спрыгнула с ветки разросшегося дуба. Не успел поймать кадр…
В голове маячили картинки местности – такой, какой она была когда-то.
Плитка без пробившийся между травы…
Аккуратно стриженные кустики, превратившиеся сейчас в кусты–гиганты выше меня.
Слева от меня находилось здание. Окна были выбиты – в траве виднелись осколки стекла. Старые деревянные двери с трудом держались на петлях.
Вход на первый этаж был закрыт, но я могу залезть через окно, если захочу найти там что-нибудь интересное.
На второй этаж вела полуразрушенная лестница из бетонных ступенек; во многих местах его кусков не хватало, и взору открылась торчащая арматура.
Я напряг память, но не вспомнил, как выглядел этот корпус. Я не в нём проживал, Катя тоже.
Вокруг царила тишина захолустья. Где-то чирикали воробьи, гуляющий ветер раскачивал листья и ветки…
Ни души.
Я полез на старую лестницу, достав фотоаппарат. Левая рука пыталась нащупать несуществующие перила; правой я пытался хоть как-то удержаться за стену.
Но ступеньки меня выдержали. Моему взору открылся длинный сквозной коридор; по обе стороны просветами в стенах выделялись проходы в комнаты.
Я сделал несколько фотографий и, убедившись, что они получились чёткими и не слишком тёмными, пошёл вдоль по коридору.
Синяя краска лущилась на потрескавшихся стенах; торчала черная обмотка от проводов – саму проводку выдолбили из-под слоя штукатурки; у стены стоял старый запачканный стул; вокруг под ногами лежали обломки стен, измельчённые чьими-то ногами…
Значит, здесь был не только я. Возможно, тут появлялись и другие авантюристы с рядом лежащих баз отдыха.
Я прошёл мимо туалета – вряд ли кому-то будет интересно фотография такого.
Мне послышалось, что в комнате впереди что-то стукнуло.
– Здесь есть кто-нибудь?
В ответ мне послышалось лишь эхо, доносящее «кто-нибудь, кто-нибудь, кто-нибудь».
И снова стихло.
Я заглянул в комнату, откуда издавался шум.
Тихо и пусто. Лишь поломанный диван, который не смогли унести – да и зачем он нужен был…
Я зашёл внутрь, и, став возле окна так, чтобы не загораживать свет, запечатлел диван под разными ракурсами.
Белые стены оставались целыми, только трещины кое-где выдавали возраст.
А пятнадцать лет назад здесь были восторженные разговоры по ночам, люди отдыхали от суеты повседневной жизни; дети засыпали для того, чтобы раньше встать и побежать купаться; старики засыпали и ранним утром выходили гулять на территорию и на пляж, когда все остальные оставались досыпать.
