Я посмотрел на отражение через камеру смартфона.
Никого нового. Лишь те, было видно невооружённым глазом.
Сфотографировав, я также не получил успеха.
Зачем она хочет мне что-то сказать? Зачем ей я спустя пятнадцать лет?
У меня не было даже приблизительных ответов.
Когда последний ломтик сыра отправился под давление моих челюстей, я пошёл набрать себе ещё порцию нарезки.
Вся еда лежала слева от входа со ступенек – в главном зале. Я сидел в другом, который был справа от входа.
Но заинтересовал меня третий. Который прямо от ступенек. Его открывали лишь при большом количестве посетителей.
А сейчас там было темно.
Я пошёл к окну основного зала, противоположного третьему. Увидеть что-либо мне мешали занавески.
Я распахнул их и отошёл на пару метров. На стекле хорошо очерчивались все детали зала, в котором я был – это были столики с гарниром, разными видами мясных блюд, от приготовленных на пару до жареных; мой любимый столик с нарезкой, столик с подносами и с белыми тарелками.
Дальний зал был лишь тёмным, непонятным пятном. Таким же тёмным, как улица по ту сторону стекла.
Я отошёл на два шага назад и, развернув фотку на телефоне, сделал пару селфи, стараясь выбирать кадры так, чтобы туда не попали люди.
Мало ли. Возмущаться станут.
Подошла администратор зала. Стройная, молодая рыжая девушка в форме (ну, не полицейской) – белая рубашка и чёрная юбка.
– Молодой человек, фотографировать ассортимент предлагаемых блюд запрещено.
– Хорошо, извините пожалуйста, – я окинул её быстро взглядом, чтобы ретироваться, и нашёл спасение на запястье. – У вас красивый браслет!
Эта фраза в дополнении с улыбкой вызвала нужный эффект. Ирине (судя по бейджику) стало приятно.
Я похвалил себя за то, что не выбрал тактику «оправдываться» и подошёл к окну задёрнуть занавески.
Тут что-то в нём резко мелькнуло. Машинально, мои ноги дёрнули меня назад – я зацепил бабушку.
Обернувшись, я схватил её за руку и помог устоять.
– Простите пожалуйста, вы не ушиблись?
– Под ноги смотреть надо, сынок!
Ох и бесит меня эта манера называть всех подряд «сынками».
Прокручивая ещё раз тот момент, когда я испугался, я понял, что то –голубь, пролетевший сильно близко к стеклу.
Таких, кстати, сидело несколько на скосе.
Мне удалось наконец задёрнуть полупрозрачную тюль.
Я набрал щипцами несколько ломтиков сыра, заварил чай и вернулся за свой столик.
С него уже успели убрать грязную тарелку. Шустро.
После ужина я вытащил на улицу ноутбук, сел на лавочку под корпусом и стал обрабатывать фотографию.
