– Что же вы, братцы его заилили то? Тут работы одному на пару дней. Знай себе тяни да выливай. Пять сотен вёдер до обеда, столько же после. Да и крышку не мешало было собрать, скоро листвой занесёт под верх. Или народ с ленцой, или другой колодец есть. А может и родник. – помечтав о своём, перехватил рогатину и пошёл обследовать посёлок. Если большинство домов были хоть и не ухоженные, но казались жилыми, то Следующий дом пятистенок был в плачевном состоянии. Дверь покосилась и намертво застряла в проеме, крыша про легла, а осенний огород зарос до плетня.
– До зимы руки приложу, а весной себе другой срублю. – проговорил арестант и потянул створку приоткрытой двери, упираясь ногой в Косяк. Со страшным треском дерево поддалось.
– М-да. – выдохнул из себя Артём. – Наступил в богатство, что сам себе нашёл. Теперь бы ноги обтереть от запаха. А чего мне унывать? Руки есть, жопа не чешется. И тому рады.
Присев на край пыльной лавки у стола, принялся разглядывать обстановку. Стол добротный, но грубо сделан. Лавка грузное тело выдержала, хоть и жалобно застонала. В углу приютилась кровать, короче, чем нужна была незваному гостю на целый локоть. Тюфяк с сеном был потрепан крысами и зиял здоровыми дырами. На стенах развешены простые заржавевшие инструменты: пила о двух рук, вилы, прогоревший чугунок и кривой ухват. Черенки-заготовки в рассохшейся бочке отдельно в ящике лежали покалеченные тяжёлой жизнью две лопаты и коса. Под кроватью угадывались очертания бадьи, глиняных горшков и прочей личной утвари.
– Не бохато. – резюмировал Артём. – Что сидим, кого ждём?
Натаскав воды, принялся косарем оттирать пол, стол и кровать. Трижды прошёлся по простой печи, вытащив весь нагар и копоть, так в трудах и заботах крутился, придавая дому жилой вид. Укрепил кровлю, уперев в обрешетку черенки и подбив нурлат. А тёплый осенний день подходил к концу. На скорую перекусив выданными корабельным поваром припасами, подвесил крупу и вяленное мясо под потолок для защиты от грызунов. Наточив косу об найденный оселок и прикрепил самый надёжный черенок, расчистил дорогу до отхожего места, добрую траву развесил на покосившийся плетень. Сорняк же раскидал на дороге. Уже в темноте натаскал воды в бадью и приладил дверь.
Всё негодное в дальнейшее использование нещадно пустил в печку. Смененым на острове Могутка ножом раскроил левую ладонь, пустив кровушку в печь, обильно раскидал капельки по дому и двери.
