Моя дочь, верующая в то что однажды я стану потоком разучилась говорить вскоре след за своим любимым сумашедшим отцом. Пропасть в которую мы спускались вела из шестиконечной звезды в панцирь бессмертного.
Бессмертие стало панцирем для тех кто боится придти к себе. Так мы вошли на Эверест вместе.
3
Когда человек пишет исключительно для себя, а не для того чтобы кто-то прочитал и воспринял, то он не имеет права быть собой. Такой вот парадокс художественного текста. Если же и не вышел из меня концептуалист, то признаюсь в самом страшном грехе своем, разложившим меня на куски как личность, этот грех и есть нечто иное как художество. И чтобы искупить этот грех надо подружиться с немым, ибо живой всегда тянется к звезде, как ребенок к янтарному черепу куклы…
4
А что может ответить кукла своему мучителю? Как пустышке, лишенной воли и всех признаков жизни научиться говорить? И останется ли оно в таком случае само собой?
5
Любо дорого глядеть как немые чистят картофель! Желтый, белый, но парадоксально при этом грязный картофель. Как уверенно эти тихие мертвые люди держат нож! Как спокойно они вычищают катышки. Но один человек умеющий говорить не способен на подобное, уверяю вас, милые мои, случайные читатели! Дорогие читатели, если у Вас появилась возможность самолично наблюдать подобные сцены, знайте что это и есть абсолют. Подобно кожуре которая слетает из под пера поэта, благородного и приятного, так и быт лишает человек думать не ограниченно
Ибо человек, который любит считать и комбинировать звезды не может быть инвалидом!
го звали Якоб Хлебски. И занятие, которое он выбрал – класть асфальт.
У него не было возраста. У него были сильные загорелые плечи и тяжелый взгляд.
Волосы Якоба были цвета черного. Нос римский.
Хлебски его не настоящая фамилия. Настоящая фамилия – N
Каждый день без выходных он клал плитку асфальта, и пот градом лил с его лба под палящим огненным светилом.
На перерыв Хлебски уходил только вечером. Когда темнело. Его досуг заключался в потягивании пива Батт.
Жил Якоб в доме на колесах. И между людьми нашего города назывался бродягой.
2.
В его фургоне не было мебели. Только кушетка и холодильник, который набивался холодным пивом и рыбой с каждой получки.
3.
Хлебски не любил говорить с людьми. За всю жизнь в нашем городе очевидцы слышали его голос лишь пару раз. При этом отмечалось, что голос был сиплый и грубый.
4.
Продавцы в киоске, что продавали пиво называли Якоба бесспрезорником.
