Обомлевший охранник, кажется, потерял дар речи. Я, впрочем, тоже. А Лена продолжала допытывать:
– Так как же, как же вас зовут, милейший?
– Л… Лоис…
– Лоис! – счастливо воскликнула Елена и повернулась ко мне, сверкая безумными очами. – Дорогой, нашего сына будут звать Лоисом!
– Нашего… сына? – проблеял я.
– Ах, ну конечно, милый, ты совсем голову потерял от счастья! – Лена вырвала у меня из рук кулек с нашей одеждой и начала покачивать его так, будто держала в руках младенца. – Поторопимся же, милый, у нас так много дел!
Она пихнула меня локтем в бок и сама поскакала в сторону уже ожидавшего нас такси. Неловко замерла перед дверью и посмотрела на меня огромными умильными глазами, продолжая нежно прижимать кулек одежды к груди.
– Ну что же ты, милый? Открой мне дверь, скорее!
Я наконец очнулся и сообразил, что лучше бы и впрямь поторопиться. Пулей пролетел мимо недоумевающего охранника и открыл дверь своей "супруге".
– Куда едем? – подал голос водитель.
– Вперед, – буркнул я, и только когда таксист тронулся с места зашипел на Лену:
– Ты в своем уме? Ты что творишь вообще? Что за цирк тут устроила?
– Да брось ты! – легкомысленно махнула она рукой, небрежно сваливая рядом кулек с одежой. – Мы этого охранника больше никогда в жизни не увидим. Не все ли тебе равно, что он подумал?
– Мне вообще не все равно, что обо мне думают люди!
– Ну и зря, – пожала плечами Лена, закидывая ногу на ногу и мечтательно уставившись в окно. – Иногда цель оправдывает средства.
– Если не вредит окружающим.
– Так мы и не вредим. Хотя меня, по правде говоря, это не смутило бы. По моей голове регулярно топчутся по дороге к своим целям, почему я не могу топтаться на других шкурах?
– Потому что… Потому что это неправильно!
– Да ну? – холодно отозвалась Лена. – А ты сам разве так не поступаешь? Подавляя психику окружающих, заставляя их бояться тебя, пресмыкаться перед тобой.
– Я не…
– Значит, ты еще более наивный, чем я думала, – оборвала Лена, и остаток дороги мы провели в гробовом молчании.
Мне было о чем подумать. А ещё почему-то ужасно хотелось обнять печальную Лену. Прижать к себе, приободрить и решить все ее проблемы самому, чтобы она сняла с себя эту маску сильной самостоятельной женщины и наконец-то искренне улыбнулась – для одного меня.
