Щека все еще хранила ощущение прикосновения к тугому бицепсу, и я невольно потерла ее ладонью.
Черт! А может быть, они там чешуей покрыты.
И лица нет. И глаз нет. Я ровным счетом ничего не знаю. И я заперта здесь без малейшей надежды на спасение.
Я мрачно подумала о том, что все равно попытаюсь сбежать. Когда-нибудь эта пленка откроется. Но сейчас… и зевнула. Наверное, я могла немного передохнуть. В конце концов, мне очень скоро понадобятся силы, чтобы разобраться со всем этим.
* * *
Когда я открыла глаза, в комнате было темно. Сквозь полупрозрачную дверь-мембрану сочился приятный зеленоватый свет. Бархатистые стены едва заметно подрагивали, словно комната дышала…
Я осторожно повернулась набок, села. Оказывается, все это время я проспала на некоем подобии лежака, округлых форм, вырастающем как будто прямо из пола. Я его потрогала – он тоже был бархатистым на ощупь и теплым. От моих прикосновений по поверхности побежали крошечные огоньки – такие маленькие, что напоминали светящуюся пыль. Я вздохнула и еще раз осмотрелась в поисках… сама не знаю чего.
Как глупо заснуть на корабле врага.
Но он меня, скорее всего, напичкал все же седативным, потому что в противном случае… да никогда бы я не дрыхла безмятежно в таком месте.
Было по-прежнему темно, но мягкого свечения мембраны хватало, чтобы понять: в месте, где меня запер девиранин, не было больше ничего – ни мебели, ни ванной комнаты. Последнее меня огорчило. На самом деле очень мало нужно, чтобы человек отвлекся от тяжелых душевных терзаний: для этого достаточно всего лишь захотеть в туалет при отсутствии такового. Я кое-как поднялась на ноги. Тело по-прежнему ныло, но природа брала свое. Придерживаясь за упругую бархатную стену, я доковыляла до двери и осторожно стукнула по ней костяшками пальцев. Почему-то на корабле девиран не покидало ощущение, что я нахожусь внутри живого организма, а потому возникали вполне серьезные опасения, как бы этот организм меня не переварил.
Ничего плохого не случилось. Наоборот, пленка дернулась и с тихим хлюпающим звуком всосалась в стену. Я специально осмотрела участок стены, где исчезла перепонка, – ничего. Ни щели, ни выступа. Выглянула из комнаты: пустой коридор, живой, по стенам в разные стороны разбегаются светящиеся точки, рисуя непонятные узоры.
Интересно, где сейчас медиум?
Следит за мной? Или занят своими делами?
Я вздохнула. Ощущение безнадежности нахлынуло с новой силой. Я мысленно прокляла Мишеля и Фирлэйма. Понятно же, что просто так мне отсюда не убежать. По крайней мере, до тех пор пока не разузнаю, что здесь и как.
