Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. О чем он думал в эту минуту? Как жить дальше? И действительно, как? Никого из близких у него нет — никто не поможет, не поддержит. А ему они очень нужны — поддержка и помощь…
Дядя Вася, не открывая глаз, вдруг сказал:
— К одному только не привыкну… ступни иногда чешутся нестерпимо, а их нет — что же почесать?..
Я с испугом и недоверием смотрю на него, перевожу взгляд на его культи. Что он, шутит! А дядя Вася спрашивает:
— Рассказать, как все это произошло?
— Что? — не понял я.
— Ну, как я без ног остался, — поморщившись, ответил он и открыл глаза.
Я промолчал.
Мне трудно передать этот рассказ словами дяди Васи. Говорил он неровно — то спокойно, тихо, почти безучастный к тому, о чем говорил, то голос его начинал набирать силу, крепнуть, и слова он произносил врастяжку, будто с трудом, при этом глаза у дяди Васи расширялись и лихорадочно блестели. Рассказывал он о самом сокровенном, о самом больном и неповторимом…
Служил он в разведке. Однажды его вызвал к себе командир полка.
— Нужен «язык», — устало сказал он и пристально глянул в лицо разведчика. — Предполагается, что немцы намечают прорыв на нашем участке… Вам понятно?
— Так точно.
На улице свирепствовала метель, ветер прожигал до костей. Трое разведчиков — дядя Вася, украинец Панас и монгол Юм — вышли из блиндажа.
— Хороша погодка, а, Юм?
Юм засмеялся, азартно блеснув раскосыми глазами и белыми зубами.
— Хороший погодка, — ответил он, с трудом выговаривая русские слова.
— Погодка добрая, — поддержал и Панас. — Фриц такую погодку не любит…
В поиск вышли с наступлением белых сумерек. Метель не прекращалась. Немцы пускали осветительные ракеты. Они косо взлетали вверх и быстро гасли, словно ветер задувал их.
Быстро миновали свою линию обороны — здесь разведчики знали каждый кустик, каждый холмик — и свалились в глубокую, с рваными краями воронку от крупной авиационной бомбы.
— Задача такая, — отдуваясь, сказал товарищам дядя Вася. — Не терять друг друга. В случае чего — я прикрываю отход… Юм, аркан прихватил?
— Аркан со мной.
— Действуем.
Они выбрались из воронки и поползли. Когда в кипящую муть снега, врезались ракеты, они крепко прижимались к земле или скатывались в воронку. Иногда немцы стреляли из крупнокалиберного пулемета трассирующими пулями. Стреляли наугад, и это было самым страшным. Дядя Вася ухитрился подсмотреть, как над ним скользнула тонкая огненная змейка — если бы он приподнялся в это время, она срезала бы его. Он оглянулся: ребята были рядом.
