— Стрёмная ситуация.
— … на стол накрывать прикажете, Алексей Юрьевич? — прервала мои размышления Глафира.
— А? — не сразу понял я, тупо глядя на служанку, застывшую смирным сусликом, — Давай, накрывай. Отец к обеду будет?
— Нет, — поджала губы служанка, — с сослуживцами обедать собирался.
— Хм… — потираю подбородок, озабоченный грядущим появление пьяного тела. У папеньки «встреча с друзьями» всегда этим заканчивается… Да собственно, вообще любая встреча.
Обедал без особой охоты, в голову лезла всякая конспирологическая дрянь вперемешку с предположениями, кому и как я мог перейти дорогу. А эта тема такая… не самая простая.
С одной стороны, я не то чтобы вовсе уж головастик, но и никак не серьёзная добыча, а так… карасик костлявый. Шипов и чешуи больше, чем мяса. Схарчить в общем-то несложно, но особого смысла нет. Серьёзные люди должны знать, что собственно запасов ценностей я в доме не храню, а несерьёзные…
— А вот здесь могут быть проблемы, — сказал я вслух.
— Вы что-то сказали, Алексей Юрьевич? — озадачилась Глафира.
— Сам с собой, — отмахиваюсь от неё и доедаю молча, обдумывая не такой уж невозможный вариант музуриков залётных, из числа тех же дезертиров, к примеру. Эта публика кровь лить не боится, но вот собственно уголовного ремесла почти не знает, а ведь в нём немало тонкостей! Слежка, наводка, проверка информации… продажа награбленного, наконец.
Случаев, когда такие вот резкие и дерзкие вырезали в Москве целые семьи по факту из-за мелочи, хватает. Кто-то что-то сказал, другие не поняли, третьи додумали… а итог известен. Из-за копеечных безделушек людей убивали, думая, что у них дома несметные сокровища хранятся.
— Очень вкусно, благодарю, — через силу улыбаюсь служанке, вставая из-за стола.
— А съели-то всего ничего, — вздыхает та.
— Мигрень, — глазами показываю на окно, где хорошо видны нависшие над городом тяжёлые тучи, — сама понимаешь.
— А… ну да, ну да… — мелко кивает та, моментально преисполняясь сочувствием, — вы бы полежали, Алексей Юрьевич!
— Вот чтоб я без тебя делал, — улыбаюсь ей, но женщина принимает мой мягкий сарказм за чистую монету и расцветает, убирая стол с сияющим видом человека, достигшего неких вершин. Аж неловко…
Запершись в спальне, пытаюсь думать, но всё время сбиваюсь на неизвестных злоумышленников, и ругнувшись на свою мнительность, раскладываю по комнате оружие, и только после этого несколько успокаиваюсь.
— Может, набрёл на что-то? — спрашиваю сам себя, валясь на скрипнувшую железную кровать, — Какой-нибудь фолиант, ценности которого я не понимаю… Да нет, бред! Обокрасть проще! Слухи-то зачем?
