Лукреций избавил из обоих от одежды, а Нитаре и слова вымолвить не позволил. Помнил, что были слабые попытки к сопротивлению, но она так его распалила в своих попытках его столкнуть, что пробудила неистовое желание. Изголодавшийся по любви чернокнижник забылся, сорвался в бездну страсти и любил. Нитара была его счастьем, горем, наказанием, наркотиком и наваждение. Он не знал, что так бывает. Так горячо и нежно. Она дарила наслаждение, безумную страсть. И он не знал, бывает ли что-то лучше.
Лярв подтвердил все его домыслы сразу, как только встретился с ним взглядом.
«Она истинная твоя, дурак, вот и бегает за тобой, как привязанная».
Лукреция словно жаром обдало. У чернокнижников такое тоже случается, но очень редко. Почти один случай на тысячу. И вот подарила Лукрецию судьба такой бесценный подарок. Нитара, она и вовсе не осознавала, что с ней. Увидела его и пропала. Никакой Грегори ей и даром больше был не нужен. Только он. Противоречивый отец одиночка с грустным уставшим взглядом.
Да она, бесила его, выводила из себя, но это обратная сторона страсти и любви. Такой путь они проделали навстречу друг другу. Их дыхание смешалось. Сердце отдавалось глухими ударами, и близость дарила разрядку, блаженство и понимании, что они созданы друг для друга. Она ощутила боль лишь на короткую секунду, а он все понял, исцелил, залечил. Они потеряли счет времени, забыли о проблемах, ради этой ночи. Нитара еще не думала, что скажет ему утром. А он точно знал, что не отпустит больше Нитару от себя…
Глава 17. Неземное притяжение.
Даша проснулась и, не открывая глаз, потянулась. Было тепло и удобно. Пахло свежестью.
— М-м-м, — протяжно простонала девушка, — лишь бы это не было сном, и этот обалденный парень мне не приснился.
Она еще раз мечтательно вздохнула и открыла глаза. Все вокруг не было сном. Это точно. Внутренняя часть огромного дерева, мягкая подстилка из странных мохнатых веток, шелковистой листвы, а еще куртка Рольфа. Даша приподнялась и осмотрелась. Она вспомнила, как ей вчера было страшно ровно до тех пор, пока он не обнял ее. На край дупла, как на край окна, села птичка и стала крутить пестрой головкой, рассматривая девушку то одним глазом, то другим.
— Привет, — прошептала Даша тихо, чтобы не спугнуть пернатую птаху.
Пичуга замерла, сверкнула оценивающе глазом бусиной и клюнула кору дуба.
— Ч-чви-и-ирк, — пропела мелодично она, — Галка, Галка.
— О-хо-хо, — в изумлении придвинулась Дарья ближе к краю огромного дупла.
