— Ой, собачки, — Янык присел рядом с одним из песиков и погладил его, а Нина чихнула. — Крылышки, — добавил малыш.
— Ниночка, а ты не могла бы еще раз чихнуть, а то тут даже ежу понятно, кто ты такая, — усмехнулся Чернокнижник.
— Кхм, я понимаю, что это не очень вовремя, но как видите тут растений, которые мне бы можно было использовать как махорку, нет, так что молитесь, чтобы нам больше никто не попался.
— Тетя Нина, а можно мне этих лапочек себе оставить?
— Да, пожалуйста, — Нина перевела взгляд на Чиреция. — И не смотри на меня так. Я, между прочим, всего лишь двух обратила. И это, если вы успели заметить, нормальные милые песики, а не экзотические хрюшки или лисички. Так что, улыбаемся и машем. А теперь вперед на поиски моего брата — зануды и его невесты Нитары.
Все трое спустились вниз по лестнице и оказались в мрачном месте. Повсюду свисали сталактиты, и пахло сырыми камнями вперемешку с запахом мха и ила. Слышалось, как где-то капает вода.
— Папа! — Вдруг крикнул Янык, и его голос эхом разнесся по подземелью.
— Тише, Янык, а вдруг тут еще есть стражники.
— Нет, тут только узники, тетя Нина. Папа совсем ослаб. Надо найти. Папочка!
— М-мм… — послышалось отдаленно. Нина насторожилась и затихла, а в следующий момент поняла куда двигаться.
— Вперед, за мной. Чир, Ян, быстрее, — Нина помчалась на слабый стон узника. Она поняла, что здесь их много, а брата чувствовала всем своим существом. На глаза навернулись слезы. Наконец, она нашла его камеру. Тяжелые прутья и темнота, за которой она чувствовала, как еще теплится жизнь.
— Прутья камер исчезают в темноте. Попадают в подземелье все ни те. Я пришла, чтобы вернулся снова мир. Мне поможет верный славный воин Чир, — шепнула девушка. Слова сами проявились в ее голове, а в следующую секунду Нина смахнула слезы и шагнула в темноту.
— Лукреций! — Нина увидела израненного брата. Его одежда была в грязи, а тело покрывали глубокие раны. Губы пересохли, и кровь на них уже стала подсыхать. Магия едва теплилась, а дыхание было тяжелым. Он умирал. Здесь и сейчас он готов был встретить свою смерть.
— Ниночка моя пришла. Я думал, что не увижу тебя больше никогда. Сестренка, прости, что не успел помочь. Я самый невезучий чернокнижник этого мира.
Лукреций говорил очень тихо, постоянно сглатывал сгустки крови, и голос совсем просел от боли и пережитых пыток.
— Нет, пока я в этом мире, ты будешь жить. Ты должен жить. Мы еще не нашли Рольфа, Стаса и не решили все наши очень важные дела.
