— Вот и прекрасно. — глухо донеслось от графа и Веце отчаянно ударил по замку магией, выламывая дверь. Вот еще, он не намерен умирать, когда, наконец, стал кормушкой самого графа!
Вампир неподвижно лежал на полу, прямо на стекле и мусоре, из глаз медленно текли кровавые слезы, а на лице застыла маска холодного безразличия. Совсем как неживой, только грудь медленно вздымалась от дыхания.
Впрочем, именно таким Степан себя и ощущал. Мертвым.
Душу будто вынули и изувечили, но он не имеет права жалеть себя, это его вина. Он был неосторожен, не предположил заранее о подобном исходе и не предотвратил этого чудовищно бесчеловечного убийства.
Слишком доверчив, слишком наивен, слишком глуп. Сколько еще он будет верить, что добро всегда побеждает? Сколько еще потеряет, прежде чем поймет, что действительно важно? Настанет ли тот день, когда он станет достаточно силен, чтобы защитить кого-нибудь? Есть ли смысл быть сильным? Смысл жить в этом жестоком и беспощадном мире?
Что такое свет и что такое тьма? Что хорошо, а что плохо? Разве всё это — не одно и тоже? Слишком быстро меняется правда, слишком стремительно подменяются понятия, и уже не остается места для истины. Степану казалось, что он упал в бездну, запутавшись в паутине чужой лжи где-то там, на самом дне.
Веце магией расчистил себе путь до господина и присел рядом на корточки.
Кровь побежала интенсивней, ну зачем хозяин напряг глаза? Это же опасно.
Полукровка наклонился ближе к вампиру и оттянул закрытое веко, внимательно осматривая глаз. Сильно ли повлияет это на зрение господина в будущем? Что ж, уже сейчас ясно, что такими же острыми, как прежде, глаза переселенца уже не будут.
Веце достал из пространственного кармана мутно-желтое зелье, переданное прошлым графом, и открыл колбу. Нужно тщательно промыть глаза господина, а потом закапать уже другим раствором.
— Вот я и стал графом. Ты рад? — с горькой ухмылкой просипел вампир, чувствуя, как полукровка что-то заливает ему в глаза. Веце закончил с правым глазом и не сдержался: стукнул графа по лбу, зло цыкнув.
Еще сильней Степана терзала мысль, что и его титул, и замок, и власть, которую он теперь получил — все это обменено на жизнь того ребенка.
— Вы стали дураком, а не графом, это все что я вижу. — раздраженно проговорил Веце, закапывая лекарство в промытый глаз. Кровь еще сочилась, но уже гораздо медленней. — Граф бы не валялся на полу, как тряпка, жуя сопли. — жестко припечатал полкровка и вампир на его слова растянул губы в кривой улыбке.
