— Если уж вам так надо наблюдать за зданиями, делайте это издалека, — предложил Виталий. — Не ближе километра.
— Да? Ну что ж, спасибо за совет.
— Не стоит благодарности. Всего хорошего, — сказал капитан и вылез из машины.
***
В день отъезда Большакова Виталию все-таки удалось поговорить с ним более или менее по-дружески. Они не затрагивали больных вопросов и не выясняли отношений. Но уже то, что капитан и старлей впервые за долгое время, кроме обсуждения служебных дел, как в старые добрые времена, покалякали просто так, на отвлеченные темы, было само по себе достижением.
Илюша был весел и беззаботен. Угадывалось, что он мысленно уже наполовину не здесь. Он предложил Ларькину отгадать две загадки: во-первых, чем красивая женщина похожа на русскую баню, а во-вторых, что общего между пролетариатом и новыми русскими. Ответ на второй вопрос Виталий знал: и тем, и другим нечего терять, кроме своих цепей.
— А первое — как обычно, какая-нибудь пошлость, — предположил он.
— Опять угадал, — кивнул Илья. — Более точный ответ: и та, и другая вызывают очень приятную тяжесть в членах.
— Правильно Юрий Николаевич говорит, что ты сексуальный маньяк.
— Так вот каким меня видит руководство? Обидно, что маньяк. Приятно, что сексуальный.
Большакову всегда было что сказать. В том числе и по делу. Он подготовил для капитана несколько справок по поводу домов на Стромынке, а также адреса архивов, где можно было разжиться более подробной информацией.
Оказалось, что дома те строились в конце 1920-х годов их родным ведомством, конечно, силами заключенных. Был возведен вначале один корпус, затем, через год, построили ещё два здания с тем же номером, и тогда уже корпусам присвоили литеры «А», «Б» и «В». Работы на обоих этапах проводились быстро, первый дом вырос буквально за одну ночь, то же самое можно было сказать и о последующих двух.
— Все-таки едешь? — Виталий наблюдал за программистом с любопытством. Предстоящий короткий отпуск явно был тому по душе, хотя обычно Илья очень неохотно покидал свой бункер. Видимо, сильно достала его неразделенная любовь.
— Дан приказ ему на запад... Точнее, на северо-запад.
— Мы тут, значит, будем трудиться, чертей ловить, а ему послабление вышло.
— Звезды говорят, что вы все равно без меня не справитесь.
— Тьфу! Типун тебе на язык. Если уж ты Илья-пророк, так хотя бы не каркай.
Большаков загоготал: смех у него из едва слышного хихиканья резко переходил в неожиданно громкое для его интеллигентной и субтильной внешности ржание. Сотрудник он был, конечно, по-своему, уникальный, редко когда удавалось застать его работающим. Чаще всего, заходя в компьютерный центр, Виталий обнаруживал, что Илья играет или ломает очередную «стратегию». Хотя работал Илья много. Просто он делал это очень быстро и незаметно.
