Каким-то образом они засекли его приближение, потому что, когда Виталий вышел из подъезда, водитель «мерса», успевший покинуть свое место, открыл заднюю дверцу машины. Проделав это, он шагнул вбок, превратившись в своеобразный живой столбик ограждения. Не сверните, мол, случайно в эту сторону — можете ушибиться. С другой стороны и чуть дальше нарисовался ещё один такой же столбик. А из машины Виталию сделал приглашающий жест грузный пожилой блондин с печальным лицом. Ларькин решил не заставлять долго себя упрашивать, подошел и уселся рядом с толстяком на заднее сиденье.
Вопреки его ожиданиям, водитель не вернулся за руль, а аккуратно прикрыл за капитаном дверцу и отошел в сторону. Пожилой блондин произнес внушительным и властным голосом, совершенно не вязавшимся с его безвольными чертами лица:
— Я вас слушаю.
Встретившись с вопросительным взглядом Виталия, он уточнил:
— Вы хотели поговорить с Горынычем?
— А, Эрнест Владиленович? Простите, вы так оперативно действуете, что я ещё не успел изучить вашего досье. — Ларькин показал свое служебное удостоверение и привычно солгал:
— Грибов Сергей Тимофеевич.
— Не могу с вами согласиться насчет нашей оперативности, — возразил Сайганов. — Я пока тоже не успел изучить вашего досье.
— Значит, в процессе знакомства у нас будет больше простора для фантазии.
Горыныч усмехнулся, но обвисшие щеки превратили его усмешку в печальную гримасу.
— Насчет чего будем знакомиться?
— Насколько я понял, вы присматриваете за этими домами? — Виталий кивнул в сторону безжизненных серых блоков.
— Верно. Тут кое-кто полагает, что это ничье, так он ошибается.
— И что вы собираетесь с ними делать?
— Ничего. Продать. Но если кто-то собирается это место купить, за него надо дать настоящую цену.
— Понятно. Эрнест Владиленович, я сейчас задам наивный вопрос, но прежде чем смеяться в ответ, вы должны узнать, чьи интересы я представляю. Я — в первую очередь ученый, занимаюсь необычными аномальными явлениями. Происходящее вокруг этих зданий интересует меня только с научной точки зрения. Итак, внимание, вопрос: гибель Николаиди — ваша работа?
Видя, что Сайганов не торопится отвечать, Виталий добавил:
— Если вы мне убедительно скажете, ЧТО это так, я потеряю значительную часть интереса к этим домам... Хотя остаются ещё несколько странных самоубийств и несчастных случаев.
Эрнест Владиленович ещё немного помолчал, складки на его щеках обозначились ещё глубже, лицо стало совсем скорбным.
