***
Белая невзрачная «копейка», за рулем которой сидел Ларькин, нырнула в подворотню и, проехав подлинному коридору проходных дворов, миновала приветливо распахнувшиеся перед ней ворота грасовского гаража. Виталий вылез из машины и немного постоял, рассеянно глядя на то, как тщательно смыкаются створки ворот. Огромные диски с натугой провернулись, прошли «мертвую точку» и замерли в заклиненном положении. Длинные рычаги напряглись, толстые стальные листы вздрогнули, издав чуть слышный гул. Представление окончено. Капитан позвякал ключами в кармане кожаной куртки, похлопал себя по колену вместительной папкой размером с добрый портфель. Полуосознанно проверив таким образом, всё ли необходимое он забрал из «жигулёнка», Виталий направился к двери в мастерскую, через которую можно было попасть в другие помещения особняка. Мысли его были заняты новым делом.
Вот и работа есть, а радости не прибавилось. В отношениях с коллегами ощущалась скованность, до сих пор неловко как-то было. Ну и ладно. Дело о стромынском полтергейсте майор Борисов взвалил на своего заместителя, а сам, хотя и интересовался ходом расследования, держался в стороне.
...Старший опер с Петровки майор Лямцев на встречу с Виталием опоздал, но позвонил с дороги и попросил, чтобы «смежника» проводили к нему в кабинет. Ждать пришлось минут десять, но и это время не пропало даром. Вышколенный темноволосый малыш в форме старшего лейтенанта милиции достал из лямцевского стола четыре красивых современных папки со скоросшивателем и положил перед Ларькиным, сказав, что майор просил пока почитать материалы дела.
Оставшись в одиночестве, Виталий ещё раз бегло осмотрелся и пришел к выводу, что майор Лямцев в душе пижон. Кабинет сам по себе был очень заурядным, и современная офисная мебель в нем контрастировала со стенами, наводя на мысли о евроремонте. Конторское оборудование тоже было стильным, навороченным, оно гораздо лучше подошло бы какой-нибудь туристической фирме.
Капитан занялся документами. Три необъяснимых самоубийства и одно, тоже совершенно непонятное, убийство. В делах о самоубийствах документов было не густо, и каждый листок, как полагается по современной моде, был упакован в целлофан. Показаний было мало, все знакомые покойных уверяли, что безвременно почившие были людьми благополучными и жизнелюбивыми. Уголовное дело об убийстве предпринимателя Николаиди было заведено по всей форме, материалов в нем было очень много. Тем не менее, и здесь царили порядок и аккуратность. «Как только они тут успевают все подшивать», — подумал Виталий, быстро пролистал несколько протоколов и погрузился в чтение результатов медэкспертизы.
