* * *
Москва. 4 апреля 1999 года. 2.10.
Илья Большаков сидел за пультом «Вампира» и лениво наблюдал за несколькими экранами. На одном из них струилась змейка записанных при помощи осциллографа звуковых колебаний, на другом —мелькали, появляясь и исчезая, тексты на русском и английском языках; на третьем светились рамки окон и значки машинных кодов. В принципе эти экраны должны были стоять на трёх разных рабочих местах, а выполняемые Большаковым действия можно было делать и по очереди. Но такой уж у него был стиль работы —понемножку того, понемножку этого... Чтобы не переключаться постоянно с одной программы на другую или с одного режима на другой, Илья с помощью Ахмерова сконструировал себе такое рабочее место, которое отвечало особенностям его творческой натуры. Помимо трех компьютерных мониторов здесь же было установлено несколько мониторов, дублирующих те, что стояли в «сторожке». При необходимости ГРАС мог охраняться одним-единственным человеком. Чаще всего —так уж жизнь сложилась —этим человеком оказывался Илья.
Но сейчас он не столько охранял штаб, сколько занимался отлаживанием компьютерной программы, позволявшей ему записывать голосами других людей сочиненные им самим диалоги. В компьютер были заложены несколько десятков записей разговоров Борисова, Ларькина, Ахмерова и самого Ильи. Программа обработала и изучила тембры и частоты голосов, и теперь Большаков мог заставить электронных Ренатов и Виталиев произносить такие слова и фразы, которых обладатели голосов не только не произносили, но о которых и не додумались бы. Дело было, в общем, немудрящее, такие программы появились уже несколько лет назад. Всё, что делал Илья, — доводил до ума дебильную зарубежную программу так, чтобы она правильно расставляла ударения во всех словах и чтобы работать с ней было удобно лично ему. Во время работы он пару раз вожделенно посмотрел на стоявшую неподалеку бутылку своего любимого темного «Толстяка», которым решил вознаградить себя за труды.
Вскоре первый этап был закончен. Илья, не вставая, дотянулся до бутылки, откупорил её, наполнил специально предназначенную для таких целей красивую хрустальную кружку и, по-кошачьи блаженно жмурясь, отхлебнул пивка. Ублажив себя таким образом, он потянулся к клавиатуре и некоторое время развлекался, заставляя машину рассказывать похабнейшие анекдоты голосом Ларькина, прочитать отрывок из «Дианетики» голосом Рената, а также исполнить несколько стихов Ахматовой голосом майора. Некоторые номера этого концерта Большакову так понравились, что бункер огласился его ядовитым смехом.
