Восточные единоборства — это как любовь, недаром многие тренеры гонят молодняк заниматься параллельно бальными танцами. По необходимости умения чувствовать партнера и быть на уровне, не быть «мешком», на особом месте всё-таки айкидо—поздняя страсть майора. Бывший боксер Ренат, приходивший на тренировки реже Ларькина, пытался освоить это искусство, но за год продвинулся ненамного. Правда, у Ахмерова с Большаковым было гораздо меньше свободного времени. Илюша к тому же проявлял чудеса изворотливости, чтобы не появляться в спортзале. Он часто умудрялся получить от майора очередное трудоемкое и срочное задание накануне тренировки и с удовольствием засиживался за компьютером допоздна. Илюше всегда было на что сослаться. Но в те дни, когда майору, не без помощи Ларькина, удавалось вытащить его на занятие, Большаков занимался добросовестно. В студенческие годы он занимался йогой, затем ушу, а потом, обленившись, долгое время вел сидячий образ жизни в своем оклеенном фольгой «бункере». От природы Илья обладал феноменальной гибкостью практически всех суставов, занятия йогой помогли сохранить это свойство до тридцати с лишним лет. Любой большаковский палец можно было без особого труда отогнуть к тыльной стороне кисти, а руки в любом положении отгибались как угодно далеко за спину. Поэтому применение против Ильи многих традиционных болевых приемов и захватов было совершенно не эффективно, Помимо этого, Илюшина способность изворачиваться проявлялась и в спортзале. И Ларькину, и Борисову довелось испытать обескураживающее ощущение утекания противника из своих «слишком скользких» рук. Скрученный захватами рук и ног, придавленный к земле ларькинским центнером старлей затихал на несколько секунд, а потом неожиданным бешеным рывком высвобождался и по-змеиному заползал на спину противнику, в последнюю очередь освобождая те конечности, которые тот держал руками. Из наручников Большаков вытягивал свои резиновые кисти совершенно спокойно, только кое-где на нежной коже оставались царапины от впивающихся зубьев.
Борисов, который всегда считал, что развивать надо уже имеющиеся у человека данные, провел с Большаковым несколько занятий — больше теоретических —по методике, которая иногда называется тактикой взрывного боя. Илюша выслушал его благосклонно и даже поблагодарил, как Борисову показалось, вполне искренне. В целом, зная страсть и способность Большакова к лицедейству и его хитрость, майор считал, что если у предполагаемой группы захвата потенциального противника и есть шансы взять засекреченного программиста Большакова, то число шансов взять и удержать его стремится к нулю.
