Викентьева-младшая заторможено сделала шаг к двери и наконец отмер. С диким криком она вывернулась из рук в грубых перчатках, развернулась к покойнику и начала с остервенением месить его ногами.
– Мразь! Гнида! Подонок! Ненавижу! – кричала она, яростно втаптывая яйца террориста в пол. То, что на ней этот момент были розовые тапочки-зайчики с ушками, добавляло сцене трагикомизма.
– Пойдём-пойдём. Ему уже больно не сделаешь, – Олег, молодой, в общем-то, парень, недавно пришедший в отряд, снова приобнял потерпевшую, на этот раз покрепче, и повёл к выходу. Она не сопротивлялась, вспышка агрессии перешла в слёзы. Девушка заплакала, уткнувшись бойцу в грудную пластину бронежилета.
Олег довёл её до комнаты, усадил на диван, присел перед ней на корточки.
– Ты как, девочка? Как тебя зовут?
– Полина, – девушка утирала слёзы, катившиеся по щекам, но это помогало мало.
– Всё хорошо, Полина. Всё кончилось, он больше ничего не сделает ни тебе, ни твоей маме, никому, – оперативник говорил размеренно, негромко, как маленькому ребёнку. Так на психологии учили. После пережитого стресса и паники женская психика как бы впадает в детство. – Ты очень испугалась?
Девушка лишь судорожно закивала головой, смотря себе в колени и размазывая потёкшую тушь дальше по лицу.
– Всё уже позади. На вот, пожуй, – полицейский вытащил из подсумка шоколадный батончик с орехами, привычным движением сдёрнув упаковку до половины, и вложил в руку девушки. – Главное, не торопись, а то подавишься.
В кино плачущим женщинам обычно дают стакан воды. Да, это помогает восстановить дыхание, но жевание – значительно более сложный физиологический акт и работает эффективнее. Особенно когда жуёшь сладость, всеми любимую с детства.
Полина взяла шоколад и машинально откусила. Судорожность движений начала спадать, взгляд становился осмысленным.
– Ну кончай плакать, а то ты уже на панду стала похожа, – оперативник вынул из кармана зеркальце на телескопической ручке, нужное чтобы за угол заглядывать. – Посмотри на себя.
Можно было прибавить что-то вроде «фу такой быть», но это был бы уже перебор. Олег достал пачку бумажных носовых платков, окончательно переключая девушку на мысли о внешности.
Вытирая заплаканное лицо, она наконец нашла в себе силы посмотреть на спасителя. Но увидела лишь два серо-голубых глаза под пшеничными бровями, остальное скрывала маска. Один из этих глаз ободряюще подмигнул ей, после чего сотрудник погладил девушку по голове, распрямился и вышел, уступая место фельдшеру скорой. Полине предстоял длинный день.
