Было далеко за полночь, когда Алексей приехал в убежище Насти, но она не спала, а ждала его. Девушка выбежала на улицу и встретила там своего любимого. Он был не в лучшей форме: с синяками и ссадинами.
– Господи, Леша, что с тобой?
– Амбалы твоего отца немного постарались, но это не критично, заживет со временем. Но, думаю, что я могу заболеть из-за этого побега, поэтому мне бы сейчас принять горячую ванну, а потом выпить чего-нибудь в профилактических целях.
– Лешка, по поводу выпить – только безалкогольное.
– Ты издеваешься?! Мне столько всего пришлось пережить за последнее время, а ты меня хочешь поить чае с лимоном или с вареньем?
Настя сделала показательно суровый вид.
– Не фыркай, а то и этого не получишь.
– Настя, это не смешно. Может, отправишь кого-нибудь из своих людей в магазин?
– Это исключено. Я тебе многое должна рассказать, а сейчас марш под горячий душ. И не смей надевать свою старую одежду, ее нужно постирать. Что-нибудь найдем тебе.
Муж вынужден был подчиниться, так как это было действительно необходимо, чтобы защитить свой организм от возможной болезни. Когда он вышел, Настя и Оксана сидели за столом и пили чай. Увидев Алексея на кухне, Анастасия встала, чтобы налить…глинтвейн.
– Милый, твое счастье, что у нас есть все необходимое для приготовления глинтвейна. Я сделала заготовку и только ждала, когда же ты выйдешь из ванны.
– Спасибо и на этом. Немного не то, что я хотел, но лучше, чем ничего.
– Присаживайся, Лешенька, нам есть, что обсудить.
Он сел и начал пить глинтвейн, пока Настя со своей матерью рассказывали ему о правилах конспирации и поведения здесь. Они не стали посвящать Лаврентьева в свои дальнейшие планы по противодействию Минакова, но он хотел их узнать, так как читал, что будет полезен. Да, у Алексея есть необходимые знания и навыки, но он – федерал. Это значит, что все свои действия он будет пропускать через призму законности и своего мировоззрения, которое сильно отличается от мировоззрения представителей преступного мира. Оксана сразу сказала своей дочери, что ее мужа нельзя допускать к их операциям, так как он может все испортить.
– Итак, если я правильно понял, я ваш пленник.
– Нет, милый. Ты не пленник, но я бы не хотела подвергать тебя опасности. И не позволю, чтобы подверг опасности нас, поэтому будет лучше, если ты останешься здесь.
– Да уж, звучит не очень убедительно.
Оксана решила высказаться яснее:
– Алексей, если тебе так нравится больше, то можешь считать это домашним арестом. Если ты попытаешься сбежать или навредить нашей операции по возвращению твоей жене доброго имени, то я лично убью тебя.
