ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ПРО ПОХМЕЛЬЕ, РАБОТУ И БЛАГОРОДНЫХ ГУСАР
Утро. Будильник надрывно разоряется над самым ухом, заставляя меня выругаться матом. Боже, кто просил меня пить? Три часа сна и жуткое похмелье, когда внутри, кажется, ощущается вся дрожь Вселенной. Нужно подняться. Опаздывать не в моих правилах, поэтому пересиливаю себя, спуская ноги на пол. До ванной добираюсь, хватая за все попавшиеся предметы на уровне рук, при чем ноги не слушаются совсем. Душ не помогает прийти в себя, а из зеркала на меня глядит сверх замученное, невыспавшееся существо с помятым видом. И это существо я.
— Добрый утро, Рима Сергеевна — вздыхают я обречённо. Если даже вчера мне не удалось обаять его, то сегодня даже пытаться нечего, поэтому и так сойдёт. Нахожу в чемодане лёгкое платье, в которое не влетаю, как обычно, а еле-еле вползаю.
Привожу волосы в порядок, освежаю лицо лосьоном. Макияж наложить не могу, глазам тяжело сосредоточиться на мелких деталях лица. Ладно, будем спасаться очками. Плетусь медленно вниз, где родственники уже завтракают, колотя вилками по тарелкам, словно молотком по наковальне.
— Ого! Ты куда в такую рань? — удивляется Ромка, даже завтрак оставил в покое.
— Интервью брать. Только без комментариев и вопросов — напоминаю я себе сейчас Тортиллу, старую добрую черепаху. Тяжело мне двигаться, ох тяжело.
— Все-таки от Волкова не отстала? — интересуется сестра. Я в знак согласия киваю утвердительно головой. Просила же не задавать вопросов. Ещё и «барышата» галдят с утра пораньше, разрывая и без того больную голову. «Тетя, да тётя», словно кроме меня в комнате никого нет больше.
Как назло на улице уже с утра палило солнце. Мой организм требующий и без того очень-очень много жидкости, просто умирал каждую секунду. До дома Волкова меня подбросил Ромка, который всю дорогу издевался. И я готова была его прибить, жаль сил не было, ни физических, ни моральных. Но ничего, оклемаюсь, обязательно разберусь с ним. Машина Барышникова оставила за собой след пыли, заставляя меня задыхаться, стоя у массивных ворот. Гадёныш! Откашлявшись, я нажала на звонок. Время без трёх минут девять. Я не опоздала и за это уважала себя ещё больше.
Даниил Игоревич открыл калитку сам. Влажные волосы, легкий запах лосьона после бритья, полотенце через шею… Он после душа? Хотела бы я сейчас под холодные струйки спасительной жидкости. Нет, не с ним. Хотя, можно было бы завести себе «спинотера». Всё впечатление портил только это волчий взгляд. Да, и именно волчий. Я нашла ему определение, и как же оно созвучно с фамилией.
