— А как же наш договор?
— Он в силе. Считай, что это было за ту ночь, что ты ушла.
— Сволочь — усмехнулась я.
— Не без этого. Одевайся, нас ждёт игра.
Как он сказал? «Блеф — это часть игры»? Ну, значит, буду я тоже следовать этому правилу. Натянула трусики, достала со шкафа фохтиновскую рубашку, оставшуюся с тех времен. Не застегивая, натянула на запачканное глиной тело и села за игральный стол, который ещё пару минут назад был рабочим в моем кабинете.
— Ты издеваешься? — Максим пробежался по мне своим скальпельно-холодным взглядом.
— Что-то не нравится? — вздернула я бровь. Спустила рубашку с одного плеча, подставляя его обзору часть обнаженной груди. Желваки на его скулах заходили, это было видно даже за бородой.
— Зараза! — выдохнул тяжело и шумно. На лице заиграла лукавая улыбка. Неужели тоже что-то придумал?
— Я так понимаю, что играем мы в Холдем?
— Именно. Дилерство меняем.
Он тщательно перетасовал колоду, сдал по две карманные карты.
— Ну, что? Разыгрываем день?
На столе появляются первые три карты. Далее четвертая и пятая. Ну, с Богом!
— Две пары — выкладываю я свои на стол.
— Сет, крошка — довольно улыбается Фохтин, выкладывая комбинацию из трёх шестёрок. Ну, что ж! Пока я проигрываю. Ладно! Значит, Фохтин, продолжаем. На этот раз сдаю я, и у меня припрятан козырь. Пятая карта легла на стол
— Жарко тут — обмахиваюсь колодой, собрав из нее веер. Рубашка спускается с плеч. Вот мухлевать и незаметно подменять карты Валера меня хорошо обучил. Помнится, даже тащил меня с собой в казино, но я категорически отказалась. А он долго-долго ходил за мной по пятам, утверждая, что у меня пальцы созданы для этого.
— Ай, не хорошая девочка! — улыбается он, когда я меняю свою восьмёрку на ещё одного вольта, отправляя ее под полуснятую рубашку. А он не обращает на это внимание, взгляд его прикован совсем к другим частям моего тела, нежели к пальчиками.
— Два дня, Фохтин.
— А? — переводит он взгляд на мое лицо.
— Хочу два дня.
— Уверена?
— Ага!
Вскрывает карты, и всё! Мой Фул Хаус ему точно не перебить.
— Ты мухлевала — восклицает он.
— А ты докажи — улыбаюсь я, переваливаясь через стол, приближаясь к нему близко-близко. При этом восьмерка возвращается в колоду, а я уже слышу его тяжёлое дыхание.
— Зачем тебе это, если ты и так моя?
— Во-первых, я не твоя, Максим. А, во-вторых, — я почти прикоснулась к его губам — Спать с тобой, потому что я тебе должна, я не собираюсь.
— Самоуверенно.
— Да, именно поэтому на сегодня все! Я устала.
