Но, как и всему на свете, даже такому беззаботному празднику, наступает кабздец, грубо выражаясь. А как ты хотела, Дариш? За все нужно платить! Пожила немного без проблем, отдохнула, ну, принимай новые.
— И даже родного мужа не пригласила на праздник!
А услышала я этот голос, пока пыталась найти в сумочке ключи от подъезда.
— Бывшего — буркнула я, только из-за того, что он появился неожиданно, а я немного испугалась — Чего забыл здесь?
— Поговорить хотел — пафос в голосе пропал, когда Валера вышел на свет, падающий от фонаря.
— О чем? — вид, конечно, был не самый приятный у него. Если в последнюю нашу встречу он был отполирован, как яйца мартовского кота, который их только что вылизал, и такой же самовлюблённый, то сейчас на меня смотрело ссутулившееся убожество, озирающееся пугливо по сторонам.
— Давай зайдем, поговорим — указал он на дверь.
— Нет, тебя туда я не впущу.
— Тогда идём хотя бы на детскую площадку, где потемнее.
— Ты от кого-то прячешься? — уточнила я, сорвавшись за ним с места. Ну, а что он втопил, как гончая?
— Можно и так сказать — Валера остановился у горки.
— Да говори уже — начала раздражаться я. Во-первых, уже было достаточно поздно, во-вторых, я устала и мне хотелось спать. Ну, и конечно, в-третьих, через четыре часа уже вставать.
— Дариш, мне нужна твоя помощь — начал он после недолгой паузы.
— В чем?
— Я задолжал крупную сумму одним серьезным людям. И если я не найду деньги, через два дня меня скормят рыбам — изложил он кратко суть.
— У меня нет денег.
— Я знаю. Но у тебя ведь теперь есть Фохтин. Попроси, а!
— Ты уже в конец ох. ел, Синицын? — взорвалась я — Ты меня продал ему, как какую-то вещь, и теперь просишь, чтобы я у него денег одолжила? Ты в своем уме?
— Да, тише ты — огляделся он снова по сторонам — Ну, ситуация у меня была безвыходная, а за тебя он предлагал хорошую сумму.
— Иди на х…й, Валера — я решительным шагом направилась к подъезду, но он меня догнал, несмотря на столь нелестное послание.
— Стой! Дариша — он упал на колени и обхватил мои ноги — Прости меня, прости. Если хочешь, я лягу в клинику, как ты и просила. Только, пожалуйста, помоги.
Боже мой, чёрствый и немного циничный Валерий Синицын плакал. Матерь Божья! Этот мир сошел с ума!
Я не знаю, что тогда во мне щелкнуло, как я смогла поддаться на его провокации. Хм, что бы не говорили, а первая любовь она никогда не проходит бесследно. Мне бы стоило его за все ненавидеть, стоило бы послать ко всем чертям, но я устало вздохнула и произнесла о чём пожалела потом тысячу раз:
