А вот Митяев…Митяев у нас был на тот момент герой девчачьих эротических фантазий. И при чем я, гордая и независимая, как я считала на тот момент, попалась на его дикое обаяние и слащавую внешность.
— Вот я бы на твоём месте давно бы не с подушкой обнималась, представляя его, а с живым теплым телом. Эх, ничего ты не понимаешь!
— Вот особенно с такой рожей я пошла и завоевала мир! Да он сбежит, когда увидит. Ещё и креститься начнет, в Бога и дьявола верить.
Кстати, отходя от темы, «девочка-дьявол» меня назвал шеф именно из-за этого моего недуга, когда я пришла на работу с краснючими от аллергии глазами и распухшим носом. М-да, с чувством юмора у него все в порядке.
— А на хоккей со мной сходишь? У мальчишек сегодня финал.
— Я тебе отказывала в этом на протяжении полутора лет и этот раз не будет исключением.
— И что мне сделать, чтобы ты согласилась?
— Отвалить и не доставать, потому что все равно не пойду.
— Ну, Женечка! Ну пжалста, пжалста, пжалста, — сложила она руки в умоляющем жесте. — А я прогенералю в субботу, а ты будешь отлеживаться, болеть себе на здоровье.
— Батюшки. И даже угрожать не пришлось. Я все равно в этом хоккее ничегошеньки не понимаю, — предприняла я слабую попытку. Ну не говорить же, что я купилась на уборку.
— Думаешь, я понимаю? Мне главное, чтобы мой Лешенька по корту катался и шайбы забивал.
— А ничего, что Лешенька защитник и шайбы забивает редко? Лицемерка! Все за команду болеют, а она за Лешеньку. Ладно, очки мне тогда свои супер-темные дай, и может, протяну часок-другой. Просто прогуляться нужно.
Часок и не только я, конечно, протянула. Голова была чугунная и ужасно хотела прикоснуться к подушке, когда по льду в скучном ритме гоняли десять человек. И в первом периоде совсем ничего не происходило, хотя трибуны сканировали и «ахали» и «охали». Рая пыталась чего-то выкрикивать, типа понимала что-то в этом, а я терялась, не видя, где вообще шайба, как ее отсюда можно заметить, и кто из них «наши». Пока…
Мой взгляд зацепил парень в бело-синей футболке с номером на спине «11». Не знаю. Вот прям так четко на него лег глаз, что даже отрывать не хотелось.
— Это кто под одиннадцатым играет?
— А! — махнула рукой подруга, мол, безнадёжный вариант. — Брук.
— А имя у Брука есть? — уточнила я, чувствуя, что бесследно это для меня не пройдет.
— Вот оно тебе надо? Ты же вроде за Митяевым страдаешь.
— Не страдаю, а всего лишь хочу затащить в постель, — пожала я плечиками.
