Он театрально вскинул голову.
– Хватит пастырей, окормляющих необразованных! Во всем мире прекрасно сосуществуют рядышком «высокое» и «низкое» искусство. Сейчас приготовление жратвы тоже стало искусством. Они равны, если «низкое» не равнее. Остается и попса, для развлечения народа. И критерий один – количество купленных билетов или книг, и обилие «лайков».
Он с грустью говорил, что нынешние критики считают классиков, отжившими. Агент оскорбился за любимых авторов, на которых, кстати, его воспитывали отцы и деды:
– Войны бывали и раньше, а классики оставались в вечности. В революции 1917 года, когда рассеялся дым, увидели, что настоящее осталось. Это классики литературы и искусства.
– Увы, сейчас личность не нужна, – вздохнул Кизяков, – она ни на что не влияет. Поэтому потеряли значение литература и искусство, ставящие в основу творческую личность.
– Но это невозможно! Живые существа замкнуты в себе, внешне непроницаемы. И только личность в искусстве и литературе может приоткрыть эту завесу. Хотя иногда и само живое существо может раскрыть свои потаенности. Но чаще врут.
– А что делать? Эпоха перевернулась и стала на ноги. Кому нужны копания в отдельной человеческой личности? Снова настал век героев, на челе которых природа стала лавровым венком, а не слюнтяйской расслабухой. Это обузданные человеческие желания, а не бесплодные мечтания романтиков.
Агент давно заметил, что культура девяностых прошлого века переведена в противника новой эпохи. Озадаченно молчавшее творческое сообщество во время «очищения и обновления» осторожно искало новые пути.
По всем каналам комповизора мелькают «исторические реконструкции»: красные шапки благородного русского воинства с пиками, в гуще битвы протыкающего врага. Усиленно пропагандируется своя, родимая гордость волосатых древних русичей, отвоевавших уникальность и соборность своего самосознания, которые после веков «смерти бога» снова ударились в православное христианство, кстати, дружелюбное к другим религиям.
В ходу старые проверенные временем классики с их пьесами, которые можно ставить и не бояться высказывать между репликами персонажей свои мысли.
С новой силой режиссеры взялись за детективые сериалы, зародившиеся еще в девяностые прошлого века, где менты борются с бандитами и нечестными бизнесменами. Этих ворюг сейчас относят к агентам западного влияния.
Утонченные авторы, избегая идеологии, приняли за основу нового творчества нравственные проблемы общества, делая героями добровольцев – участников благотворительного движения. Кто-то ударился в антиутопии, чудеса непознанного. Вернулись жанры семейных мемуаров.
