Через месяц нахождения в море я закалилась как булатная сталь. Тестомешалки на пароходе пока нет и мои бицепсы на руках от постоянного вымешивания теста стали не хуже, чем у культуриста. Теперь мне можно смело отправляться на международные соревнования, да вот все недосуг. Когда сойду на берег, непременно подам заявку на участие в конкурсе. Я тихонько посмеиваюсь над такими мыслями, над собой. Хотя смеяться рядом с моей начальницей нужно очень осторожно. Потому что Галка все сильнее и сильнее цепляется ко мне. Каждая мелочь выводит эту истеричку из себя, и она мстит мне за малейший промах. Мое ангельское терпение потихоньку лопается, я внутренне начинаю закипать как котел на горячей плите. Слабенькая надежда, что терпением и лаской можно сделать ее более спокойной и найти общий язык, улетучивается с каждым днем. Пока я не даю этой зарвавшейся нахалке отпор, но, наверное, я ее все-таки тресну.
После завтрака шинкую капусту на борщ. И вдруг слышу позади себя едва уловимый шорох. Оглядываюсь, и замираю от ужаса: за моей спиной стоит Галка с перекошенным от злобы лицом. Глаза у нее стеклянные, как у зомби, а в руках огромный секач для разделки мяса, и она им уже замахнулась на меня.
– Галя! – вскрикиваю в ужасе, – ты что делаешь?
– Я хочу тебя, интеллигентку, горбатой сделать, – со страшной ненавистью произносит это чудовище. В этот момент она похожа на кобру с раздутым капюшоном во время смертельного броска.
– Слушай, дура, я здесь физически накачалась как Рембо. Сейчас как въеду в лоб, с корабля в океан улетишь! – в моей руке тоже огромный нож и я его выставила вперед, как мушкетер шпагу.
Смотрю Галке прямо в глаза, твердо, не мигая, меня трясет мелкой дрожью от выходок этой ненормальной. Мне жутко страшно, но отступать нельзя. Ситуация очень критическая: решается вопрос моей жизни. Она, не выдержав моего взгляда, многообещающе ухмыльнулась, положила секач на место, и прошипела:
– Покалечу.
– Рискни. Ты меня уже довела, – я устала молчать, и, кипя от возмущения, открыто угрожаю ей, – еще раз попробуешь на меня напасть, – сразу убью. Поняла? Сразу же. А всем расскажу, что поскользнулась, мол, Галя на камбузе. Ударились головой об плиту – и нет корабельного кока. Положат тебя в мешок, и отправят первым кораблем домой на кладбище, как получившую производственную травму несовместимую с жизнью. И никто ничего не докажет! Травмы, моя хорошая, к сожалению, в море бывают. Поняла? – я, конечно, блефую и от страха болтаю все, что в голову придет. Но это мой единственный выход остаться в живых.
